1917. Разгадка «русской» революции

• что в условиях войны армия — это самая важная часть государственного механизма;

• что после разнообразных «приказов» страна может армию потерять;

• что следом за распадом вооруженных сил страны произойдет распад и самой России.

В голове военных не могло даже зародиться сомнение, что все «странности» и «глупости» делаются не случайно, а сознательно и специально. Крымов стал настойчиво стучаться в двери военного ведомства, а вскоре отправил в столицу барона Врангеля. Разговор Милюкова с Врангелем ничего не дал.[321] Правительство по-прежнему ничего не делало для спасения армии от быстро разлагающей ее «революционной демократии». Наконец, 14 (27) марта военный и морской министр Александр Иванович Гучков соизволил вызвать в столицу самого генерала Крымова.

Не так себе представлял Крымов те грядущие изменения в стране, о которых говорилось далеким январским вечером с депутатами-демократами, в числе которых был тогда и Гучков. Поэтому он предложил Временному правительству за два дня очистить Петроград силами одной своей дивизии. Прими Временное правительство его предложение — вся история России могла бы пойти по-другому, и через неделю(!) Ленина на вокзале встречал бы не почетный караул, а полиция и уссурийские казаки с нагайками. Но «союзные» кукловоды знали, кого они поставили у власти, и свои гарантии немцам давали спокойно. Гучков в ужасе отклонил предложенную Крымовым столь «недемократическую» помощь; генерал вернулся на фронт, а процесс разложения армии активно продолжился. Как и планировалось…

Чтобы уничтожить Россию, мало было начать войну и вызвать недовольство ее ходом в массе русских людей. Недостаточно было разлагать их пропагандой, дезориентировать громкими демократическими лозунгами. Надо было полностью блокировать возможность здоровых сил навести порядок и спасти гибнущую державу. Ведь истерзанная Россия могла вновь захотеть твердой власти, а такая власть ассоциировалась в то время только с монархией или военной диктатурой. Монарха у России уже не было, а бодрых и энергичных генералов было хоть отбавляй. Распад и гибель страны могли быть остановлены жесткой и твердой рукой военных-патриотов. Именно поэтому Александр Федорович Керенский активно занялся ликвидацией этой возможности.

Для этого подготовка уничтожения России велась сразу по трем направлениям:

• создание хаоса и неразберихи;

• возвращение в страну экстремистов всех мастей; • введение во власть законченных интриганов и «мечтателей».

Таких, для кого экстремист-социалист значительно милее боевого генерала, а старые спокойствие и порядок ненавистны куда больше, чем возможные будущие катаклизмы. Чтобы предотвратить реставрацию не старого порядка, а просто «порядка», в правительство во все большем количестве, после каждого кризиса власти, вводились антигосударственные элементы. Все больше представителей именно социалистических партий рассаживались в кресла министров Временного правительства. Там началась настоящая чехарда. Редко кто засиживался во власти более трех месяцев.

Пришло нам время повнимательнее присмотреться к спискам министров Временного правительства. Нам ведь всегда говорили о «министрах-капиталистах». Но в том-то и дело, что Антонов-Овсеенко арестовывал в Октябре совсем другой «коллектив». Современные учебники пишут об этом скупо. Придется разбираться во всем самим.

Первое Временное правительство[322]

Итак, начнем. Во Временном правительстве, организованном сразу после отречения царя, партийный состав был следующим: шестеро кадетов, двое октябристов, прогрессисты и беспартийные имели по одному портфелю.

Левым в этом правительстве считался только один министр — трудовик Керенский.

Прошел первый апрельский кризис, и картина изменилась.

Первое коалиционное правительство

Мы снова видим шестерых кадетов, одного трудовика и одного прогрессиста. Октябристов стало на одного меньше (1). Но главное — из правительства исчезли одни из основных «февралистов», глава кадетов Милюков и октябрист Гучков. Керенский очень быстро стал эсером, составив вместе с Черновым фракцию этой партии во власти. К двум представителя этой левой партии добавились также два меньшевика и еще один борец за свободу из партии с экзотическим для нас названием «народные социалисты».

Баланс получается следующий: восемь представителей буржуазных партий против шести членов социалистических при двух беспартийных министрах.