1917. Разложение армии

1917 г. мая 18 дня, опросив ефрейтора 1-й роты Степана Савинова, который показал, что 26 февраля при личном моем присутствии шт. – капитан барон Тизенгаузен на Знаменской площади из револьвера убил одного человека в штатском платье. Также бил сам рукояткой револьвера людей, проходивших чрез заставу на Знаменскую площадь. Более показать ничего не имею. В чем и подписуюсь (подпись: С. Савинов). Сего числа, опросив ефрейтора 2-й роты Георгия Леденко, который показал, что 26 февраля при лично моем присутствии во время производившейся солдатами стрельбы под командой штабс-капитана барона Тизенгаузена по появившейся толпе на Знаменской площади, причем стрельба не производила никакого поражения, то барон Тизенгаузен вырвал у одного солдата винтовку и стал сам производить стрельбу по впереди идущему мальчику, выпустив пять патронов, но не попал. Более показать ничего не имею. В чем и подписуюсь. Георгий Леденко.

1917 г. мая 18 дня, опросив ефрейтора 2-й роты Ивана Толкова, который показал, что в его присутствии барон Тизенгаузен на Знаменской площади ударил прикладом винтовки по голове женщину, проходившую по заставе, которая упала без сознания. Осталась ли жива женщина, это мне неизвестно. Больше показать ничего не имею. В чем и подписуюсь. Иван Толков (подпись).

О прапорщике Воронцове-Вельяминове 1917 г. мая 18 дня, опросив ефрейтора 1-й роты Андрея Павлова, который показал: в бытность мою 26 февраля на Знаменской площади, под командой прапорщика Воронцова-Вельяминова, где Воронцов-Вельяминов приказывал стрелять своей команде по людям, проходившим чрез Гончарную улицу, но когда команда не исполнила его приказания, то прапорщик Воронцов-Вельяминов вырвал у меня, Павлова, винтовку и убил отдельно идущих от публики барышню и одного молодого человека Георгиевского кавалера. Больше показать ничего не имею. В чем и подписуюсь. Андрей Павлов.

Настоящая копия с подлинником верна: председатель батальонного комитета ефрейтор Пыльников (подпись).

(По подлиннику, в фонде л. – гв. Волынского полка, св. 24, дело: «Разные исполненные бумаги батальонного комитета», л. 32–35. Публикуется по: Большевизация Петроградского гарнизона… С. 33–39.)

№ 13. Донесение командира 3-го армейского корпуса генерала Янушевского командующему третьей армией от 18 марта 1917 года

Представляя рапорты начальников дивизий: 5-й стрелковой за № 105 и 73 пехотной за № 216, доношу:

Несмотря на принятие всех зависящих от строевого начальства мер, санитарное состояние частей корпуса все продолжает ухудшаться, чего и можно было ожидать при существующих условиях, как об этом доносил корпусный врач начальнику санитарного отдела 3-й армии 28 января 1917 г. № 513, как это сообщалось надписью моей начальнику штаба армии 21 января 1917 г. № 454 и как это предвиделось в протоколах совещания корпусных врачей и командиров полков под председательством помощника начальника санитарного отдела 3-й армии 6 февраля и старших врачей корпусных гигиенических отрядов 3 сего марта.

Условия довольствия корпуса с тех пор не только не улучшились, но, наоборот, стали еще более затруднительными, а служба и санитарное состояние на Червищенском плацдарме из-за климатических и почвенных условий и обилия ночных работ стали еще более тяжелыми, так как окопы непрерывно засыпаются снегом в заливаются водой, а очистка их под огнем возможна только ночью.

Боевая служба на позиции осталась все та же, и сократить наряды боевые и на фортификационные работы нельзя. Между тем с выделением людей для 171-й пехотной дивизии строевой состав уменьшился почти на 1/3, а усиливающаяся болезненность все более и более ослабляет боевой состав. К 9 сего марта число штыков было: в 73-й пехотной дивизии – 9313 и в 5-й стрелковой дивизии – 9753.

На совещании старших врачей корпуса под моим председательством выяснилось, что в дальнейшем нужно ожидать увеличения заболеваемости, вследствие продолжающегося ухудшения питания.

Донося о сем, прошу:

1) О присылке укомплектований, как об этом я уже просил дежурного генерала штаба 3-й армии (№№ 282/А, 1544/А, 1785/А и 2403/А). Доведение полков до штатного состава облегчит службу и тяжесть работ по укреплению позиции.

2) Об усилении питания хотя бы за счет тех частей армии и фронта, которые не находятся в таких тяжелых условиях. А именно:

а) Отпускать полную указанную дачу хлеба (3 фунта) вместо нынешних 2 1/2 фунтов, так как денежный отпуск на 1/2 фунта хлеба совершенно бесполезен, ибо в районе корпуса и ближайших к нему окрестностей ничего купить нельзя.

б) Совершенно отменить выдачу частям корпуса сухарей взамен части хлебной дачи.

в) Отпускать полную дачу сахара (18 зол.), вместо нынешних 12 зол., так как отпуск денег за остальные 6 золотников бесполезен по причине, указанной в п. а.