1917. Разложение армии

Газеты все в большем количестве проникали к нам. Наряду с зафронтовыми поступали киевские и московские. Последние во главе с «Русским словом» восставали против братания, называя его позором и предательством.

[…]

Пока газеты Временного правительства единодушно порицали сепаратный мир, в полку не только зрели сепаратистские тенденции, но и появлялись сторонники мира во что бы то ни стало.

(Калъницкий Я.И. От Февраля к Октябрю: воспоминания фронтовика. Харьков: Книжное издательство, 1964. С. 27–29. Публикуется по: Антивоенные выступления… С. 112–114.)

№ 64. Резолюция общего собрания 6-го запасного саперного батальона. 13 июня 1917 года

Мы, солдаты 6-го запасного саперного батальона в Усть-Ижорском лагере, собравшись на общее собрание 13 июня и рассмотрев постановление юнкеров Николаевского инженерного училища об увольнении товарищей юнкеров Кусакина и Козлова, возмущаемся таким самоуправством, так как училище принадлежит не теперешним его воспитанникам, а государству, и вопрос об удалении может решить только государственная власть, а не кучка искусственно подобранных людей. Протестуем против самосуда и негодуем, что собрание простым голосованием объявляет себя судом, отвергает предварительное следствие, не желает выслушивать свидетелей со стороны обвиняемого. Протестуем против «обвинительного акта», не указывающего определенных преступных деяний, а ставящего в вину обвиняемым их политические убеждения, что по декларации прав солдата-гражданина является отнюдь не преступным.

Вменяя же в вину даже не политические убеждения, а только «этическую сторону», удалить из училища юнкеров и лишить армию офицеров с другой этикой, чем корпорация черносотенцев Николаевского инженерного училища, считаем преступным. Товарищей Кусакина и Козлова требуем не уходить из училища, потому что они должны доучиться тем наукам, которые необходимы для офицера, и вернуться к солдатам такими же товарищами, какими они были до сих пор, чтобы они так же стояли за интересы трудового народа и помогали товарищам словом в разрешении ими политических и других вопросов, и служили дружно вместе с нами на пользу дорогой родины.

Настоящую резолюцию довести до сведения и руководства Исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и военного министра, нашему выборному товарищу Гонскому и просить все социалистические газеты напечатать настоящую резолюцию.

Председатель собрания И. Вигдорчик

(Солдатская правда, 1917 г. № 49. Публикуется по: Большевизация Петроградского гарнизона… С. 109–110.)

№ 65. Из воспоминаний члена армейского исполкома Особой армии ЮЗФ, писаря управления 48-го отдельного тяжелого артдивизиона М.Н. Коковихина (не позднее 18 июня)

…Однажды в этот полк [48-й пехотный] прибыли делегаты 2-й Финляндской дивизии и стали вести агитацию за окончание войны. Командование части хотело арестовать этих делегатов, но встретило сопротивление со стороны полкового комитета, который постановил: делегатов не арестовывать, так как мы сами стоим за мир. Не менее характерно также решение солдат 408-го [Кузнецкого] полка, которые, собравшись на очередной митинг, выбрали делегацию и поручили ей передать Временному правительству, что если оно не заключит мир, то они устроят варфоломеевскую ночь.

Для достижения мира солдаты прибегали к всевозможным средствам и действиям. Неисполнение приказов командиров стало массовым явлением. Полки и дивизии все чаще отказывались идти в наступление, сменять части, находившиеся на передовых позициях, выходить на работу и на учебные занятия. Нередки были и случаи самовольного ухода подразделений с позиций.

Братание русских солдат с немецкими и австрийскими стало одной из основных форм борьбы за мир. Отдельные случаи братания имели место еще до Февральской революции. Но после нее оно приняло широкий размах. Официальные донесения о случаях братания не отражают и десятой доли его размеров. Для характеристики приведем лишь три случая, показывающие, как оно протекало в самой жизни. Унтер-офицер 4-й сотни [772-го] Калишского полка громким голосом вызывал немцев, приглашая их в наши окопы. Командир полка приказал прекратить общение с немцами, но в ответ услышал от унтер-офицера ругань по своему адресу. Унтер-офицера арестовали и предали суду. Солдаты не дали следователю закончить следствие, отобрали у него дело и уничтожили. Солдаты 24-го Сибирского полка не исполнили приказ командира полка об открытии огня по нашим солдатам, которые пошли для братания в немецкие окопы. Солдаты 774-го [Байкальского] полка вышли для братания, но огнем нашей батареи были разогнаны. Тогда солдаты этого полка явились в батарею и пригрозили офицерам и солдатам кровавой расправой, если впредь повторится обстрел братающихся.