1917

«Число крупнейших акционеров ничтожно; роль их, как и общая сумма богатства у них, – громадна. Не боясь ошибиться, можно сказать, что если составить список пяти или даже трёх тысяч (а может быть даже и одной тысячи) самых богатых людей в России или проследить (при помощи контроля снизу, со стороны банковских, синдикатских и прочих служащих) все нити и все связи их финансового капитала, то откроется весь узел господства капитала, вся главная масса богатства, накопленного на счёт чужого труда, все действительно важные корни „контроля“ за общественным производством и распределением продуктов.

Вот этот контроль надо передать рабочим…».

Что здесь неверного?

И что нереального было здесь для Временного правительства России, если оно, как уверяло, действовало в интересах народа? Знать, куда собирается потратить фабрикант свои деньги: на расширение производства и создание дополнительных рабочих мест или на приобретение виллы в Ницце, и иметь возможность блокировать последний вариант – разве это не законное право тех, чьим трудом создаётся состояние фабриканта?

Весной 1917 года Ленин был готов в рамках демократической республики отдавать крупному капиталу часть его прибылей на условии предоставления этим капиталом в распоряжение народа своего опыта по управлению экономикой России. И если бы не жадность капитала, Россия уже к лету 1917 года под руководством Ленина могла бы, покончив с войной, перейти к экономическому и социальному строительству.

Конечно, и в такой виртуальной России Ленина – менее радикальной, чем реальная «Октябрьская», крупные капиталистические собственники перспектив не имели бы и были бы системно обречены. Однако их уход с исторической и экономической арены мог бы произойти без особых эксцессов и при сохранении ими части личных капиталов.

ВОТ ЧТО публично предложил Ленин партии большевиков и всей России в апреле 1917 года.

Тогда же в «Правде» было опубликовано уже упомянутое выше ленинское «Письмо из далёка», написанное ещё до приезда Ленина в Россию. Собственно, Ленин написал четыре письма, однако опубликовано было в реальном масштабе времени лишь первое – в №№ 14 и 15 «Правды» от 21 и 22 марта (3 и 4 апреля нового стиля), причём со значительными сокращениями. В «Правде» тогда заправлял Каменев. Вернувшийся из сибирской ссылки Сталин тоже входил в состав редакции, но в первые дни ещё не имел права решающего голоса, а Каменев с самого начала занял отнюдь не «твердокаменную» позицию, и решительность Ленина его смущала.

То, что Россия находится в состоянии тяжёлого всестороннего кризиса, к началу 1917 года было очевидно всем – и «слева», и «справа», и «низам», и «верхам». Российская элитарная шушера вкупе с англосаксонской элитарной шушерой видела выход из кризиса в смещении царя, что и было проделано. Но это подавалось как деяние, спасительное для России и совершённое исключительно в интересах России. А Ленин всё это разоблачил – тут же, сразу же после совершения российской элитой государственной измены.

Конечно, то, что элита изменила царю, Ленина трогало мало, а точнее, не трогало вовсе. Но то, что элита намерена править Россией уже без царя не в интересах народа, активно включившегося в революцию, а в интересах элиты и международного капитала, Ленин разоблачил со всей страстью великого гуманиста и со всей силой убийственной (для негодяев) ленинской логики.

Ниже дан большой отрывок из опубликованного в «Правде» весной 1917 года первого ленинского «Письма из далёка» с анализом сути Февраля 1917 года (выделение текста жирным шрифтом везде моё, курсив везде – ленинский, большинство отточий для удобства чтения снято).