1917

В 1997 году в «Санкт-Петербурге» в издательстве «Дмитрий Буланин» под редакцией «академика» А.А. Фурсенко был выпущен в свет «Словарь американской истории с колониальных времён до Первой мировой войны», где относительно «Русской формулы мира» сообщалось: «Программа достижения справедливого мира выдвинута Петрогр. советом раб. и солд. депутатов в манифесте 14/27.03.17, принята в качестве офиц. позиции Врем. пр-ва после создания коалиц. кабинета во главе с А.Ф. Керенским в мае, позднее заимствована большевиками… Конкрет. программа мирн. урегулирования, принятая Центр. Исполкомом Советов России в канун большевист. переворота, во многом предвосхитила условия, сформулир. в „Четырнадцати пунктах“ Вильсона».

Формально здесь почти всё верно: формула была не «заимствована» Лениным, но действительно использовалась и небольшевистской частью постфевральских политиков. Не демонстрируя – хотя бы на словах – приверженности идее скорого прекращения войны, ни эсеро-меньшевистский «Петрогр. совет раб. и солд. депутатов», ни «коалиц. кабинет во главе с А. Ф. Керенским» долго у власти не удержались бы (хотя они и так не удержались). Однако ни одна из «ветвей» постфевральского двоевластия за полгода не решилась принять в качестве

закона принципы ленинского Декрета о мире, с которого началась деятельность Советского правительства в первый же день его существования.

Причём ленинский Декрет о мире, куда формула «Мир без аннексий и контрибуций» входила лишь малой составной частью, не был прекраснодушной декларацией, «отменявшей» войну по типу страуса, «устраняющего» опасность, зарывая голову в песок. Это было основательно продуманное предложение нового правительства России всем воюющим народам заключить такой мир немедленно

, при готовности «сделать без малейшей оттяжки тотчас же все решительные шаги, впредь до утверждения условий такого мира полномочными собраниями народных представителей всех стран и всех наций».

В своём докладе о мире 8 ноября 1917 года Ленин, к слову, помянул и «манифест 14/27.03.17» – обращение Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов «К народам всего мира», опубликованное в газете «Известия Петроградского Совета Рабочих и Солдатских депутатов» № 15 от 15 марта 1917 года. Он сказал:

– В манифесте 14 марта мы предлагали свергнуть банкиров, но сами своих не только не свергли, но даже вступили с ними в союз. Теперь мы свергли правительство банкиров…

Ленин говорил «мы» постольку, поскольку большевики с самого начала тоже входили в Петросовет, но, как уже сказано, тогда – в абсолютном меньшинстве. Потому-то мартовский послефевральский призыв эсеро-меньшевистского Петросовета и не обрёл силу государственного закона, а в итоге эсеро-меньшевистский Петросовет, на словах призвав к миру «без аннексий и контрибуций», солидаризировался с банкирами в деле продолжения войны «до победного конца». И коллективу авторов «Словаря американской истории», как и «академику» Фурсенко, не мешало бы это усвоить.

РАССМАТРИВАЯ политическую ситуацию на рубеже 1917 и 1918 годов, нельзя упустить и такую деталь всемирно-исторического значения ленинского Октября, как создание Лениным ситуации «момента истины» в отношении целей Первой мировой войны. Речь – об отмене в Декрете о мире «тайной дипломатии» и опубликовании Советским правительством сразу после прихода к власти тайных договоров царского правительства. Просто процитирую монографию Анатолия Уткина «Дипломатия Вудро Вильсона», где было сказано:

«Рассекречивание Советским правительством тайных договоров сделало более сложным делом для западных держав обряжаться в тогу непримиримых врагов хищного империализма Германии. Их собственные цели, обнародованные в Петрограде, оказались столь же далеки от благородного идеала. Их империализм стоил германского. Стал ясным общий характер войны – империалистической схватки за преобладание в Европе и в колониальных владениях».