1920 год. Советско-польская война

А противник уже с 5-го числа ищет свободы действий. Приказ ген. Шептицкого, отданный в середине этого дня, предписывает всей армии оторваться от противника, чтобы и получить эту свободу. Целью этого, как говорится в первом пункте приказа, является «перегруппировка на новой линии для перехода к контракции». Не знаю, разъяснил ли командующий фронтом свою мысль командующим армиями, но приказ по нашей 14-й армии, повторив первый пункт приказа командующего фронтом о переходе к контракции, в своем пятом пункте предписывает занять «новую линию обороны». То есть контракция должна состоять в занятии линии обороны, а в одном из последних пунктов четко определено, что «линия обороны должна быть технически усилена». Несомненно, сама формулировка этих приказов должна вызвать у подчиненных впечатление противоречивости. Эта противоречивость еще боле нарастает и становится еще более странной, когда на карте появляется новая линия оборонительной контракции. Она начинается в Небышине на реке Понья, а заканчивается далеко на севере, на шоссе от Шарковщизны на Свенцяны, в Козянах. Протяженность этой контракции, или технически усиленной линии обороны, составляет примерно 100 километров, то есть именно столько, сколько еще несколько дней назад занимала наша 1-я армия на линии обороны по «извилистому ручейку – Ауте». А если вспомним, как выглядело техническое оборудование этой линии, сколько жалоб вызвал недостаток технических средств такого усиления, если вспомним, как трагично закончила свое существование линия обороны в ходе боев 4 и 5 июля, тогда мы поймем, с какой горькой иронией читали войска приказ командующего армией, где в том же пятом пункте было написано: «Удержание этой линии необходимо». И, таким образом, участки «линии обороны» уже совсем не отвечают «опыту мировой войны».

Но эти участки имеют и еще одну характерную черту. Если две северные дивизии, 8-я и 10-я, должны занять участки новой оборонительной линии общей протяженностью 55 километров (8-я – 30, 10-я – 25), то три дивизии на юге (17, 11-я и 1-я лит. – бел.) получают значительно меньшие участки примерно по 15 километров, то есть с той же плотностью войск, какую они имели в боях 4 и 5 июля. Наверное, это сделано не без определенной цели, и хотя я сильно сомневаюсь, чтобы относительное сосредоточение войск на юге отвечало замыслу командующего фронтом провести какую-то контракцию, тем не менее стоит разобраться, зачем была создана такая высокая плотность войск на юге и такое разрежение на севере. Это тем более необходимо, что такое стратегическое построение 1-й армии является результатом уже упоминавшегося дефилирования всего нашего центра вдоль фронта противника 4 и 5 июля, дефилирования, которое чуть было не привело к «разгрому» и «рассеиванию» наших войск. Судя по приказу ген. Шептицкого, можно было предполагать, что где-то за своим левым флангом он имеет бездействующую 7-ю армию. По крайней мере, во втором и третьем пункте приказа этой соседней «армии» уделяется достаточно много внимания. Приведу их дословно. Пункт второй гласит: «7-я армия получит от Верховного Главнокомандования приказ отвести части, стоящие на севере, в район Свенцяны»; в пункте третьем читаем: «Дороги Дуниловичи – Поставы – Ходучишки и Шарковщизна – Козины – Твереч (обе дороги ведут в Вильно. – Ю.П.

) займет ком. 1-й армии соответствующими частями группы генерала Желиговского или 8-й пехотной дивизии, чтобы дать возможность ком. 7-й армии отвести еще ожидающие приказа части или осуществить эвакуацию Вильно».