1920 год

Я понял, что опасность действительно есть. В сущности, мы были в мышеловке... Но надо выкручиваться как-нибудь....

- Позовите сюда этих барышень... Пусть переоденут Ирину.

Все с этой минуты пошло очень быстро.. Я вернулся к "Котику", сообразив, что надо быть особенно осторожным сейчас. Конечно, он провокатор. Каким образом эти "желтые" и "лакированные" могли очутиться здесь у подъезда этой квартиры после того, как они стационировали у квартиры "Котика". Совпадение... Нет, таких совпадений не бывает.

Я сказал ему:

- Вы знаете, эти барышни, в комнате которых мы сейчас, они глупенькие барышни, которые, по счастью, ничего не понимают... Но они начинают волноваться... Ведь я им даже не знаком, вы - тоже ... Какое-то таинственное заседание у них в комнате... Они боятся... Вот почему приходится их успокаивать ...

Сказав ему еще несколько фраз, я опять вышел в коридор. Ирина была уже готова. Передо мною стояла незначительное существо в каком-то длинном стареньком бурнусе, закутанное в темную вуаль ... Неопределенного возраста женщина, скорее пожилая, и бедная...

Я сказал барышням:

- Проводите ее черным ходом ... Ирина, выходите через ворота... И не возвращайтесь домой... Ночуйте у знакомых.

Теперь очередь была за Вовкой. Вовку "желтые и лакированные" хорошо видели. И надо было, чтобы он ушел незаметно во что бы то ни стало, ибо если его и не схватят, то за ним будут следить, пока не откроют нашу квартиру. Вот тут-то сыграло роль то непромокаемое пальто, которое я случайно захватил, так как шел дождь. Я одел в него Вовку и нахлобучил на него свою черную фетровую шляпу. Из студента, если и не нарядного, то, во всяком случае, вполне студента, вдруг получился какой-то молодой еврейчик, не то скрипач в дешевеньком ресторане, не то мальчик для подозрительных поручений.

В это время барышни донесли, что Ирина выбралась благополучно.

- Ну, поручик ... ваша очередь ...

Он ушел. А я пошел к провокатору.

Теперь вопрос состоял в том, как мне уйти... Но это меня мало затрудняло. Из нас троих я был единственный, которого "желтые и лакированные" не видели. Узнать же меня, как Шульгина, если даже они меня я знали раньше, почти невозможно. Они увидят перед собой старика с большой седой бородой в какой-то фуфаечке, не то шарманщика, странствующего по дворам, не то мастерового. Эта вязаная куртка, что была на мне, она очень меня выручала.

Главный вопрос состоял в том, даст ли мне "Котик" выйти первым. Если он уйдет первым, он, конечно, укажет меня, и меня уже не выпустят. Но если я уйду первым, то "желтые и лакированные" не могут знать, что я - я...

Я сказал ему:

- Знаете что... Я немножко побаиваюсь за вас... Как бы вас не выследили... Поэтому, подождите еще четверть часа, пока стемнеет. И выходите черным ходом ... вас проводят... А я пойду... Завтра к вам придут с папиросами, и, если успеете, я бы хотел еще вас повидать ... Вы тогда условитесь с тем, кто вам принесет папиросы.

К удивлению моему он согласился. Значит, он выпускает меня. Или он был уверен в своих "желтых и лакированных", или испугался н боялся себя выдать. Чувствовал ли он, что открыт и если не исполнит того, что я ему говорю, то с ним поступят плохо... Во всяком случае, он остался сидеть в комнате, а я спустился по лестнице и вышел на улицу.

Тут только я сообразил, что мне нечего надеть на голову. В руках у меня была Вовкина студенческая фуражка, но не мог же я ее надеть с седой бородой. Шея мелкий дождь. Я сделал вид, что мне жарко и я подставляю голову "освежающей влаге". Растирая голову рукой, одновременно я маскировал верхнюю часть лица, то есть собственно глаза. Говорят, по глазам легче всего узнать... Я сделал несколько шагов и стал пересекать улицу.

В это мгновение с другой стороны улицы ко мне бросилось двое. У меня было определенное ощущение, что они меня схватят за руки. Я опустил глаза и увидел справа от себя желтые... а слева "лакированные" ... Это были они ...

Это продолжалось одно мгновение ... Они заглянули мне в самое лицо с двух сторон. Тогда я поднял глаза и изумленно посмотрел на одного и другого. . Этот взгляд решил дело.

Очевидно, они оба сказали себе: "Нет, не может быть" ... Они пропустили меня, и я прошел между ними. Мне даже не хотелось оглянуться. Я так сильно чувствовал, что я старик-мастеровой, которому никакого дела нет до этих господ.

Я обернулся, пройдя два квартала. По-видимому, никто за мной не следовал. В это мгновение я наткнулся на переодетого Вовку, который бродил около, опасаясь, что со мной. Из предосторожности я не подошел к нему, а только сказал:

- Идите прямо... я нагоню вас...

* * *

Я нагнал Вовку, который внимательно читал у какого-то тамбурина.

- Вовка, этого не следует делать... Эти объявления наклеены три месяца тому назад... Он вздрогнул и обрадовался.

- Ну, погуляем... Если эти господа следят, то пусть поработают.

И мы гуляли... хорошим шагом... контрреволюционным ... Наконец, мы вышли на длинную улицу, которая была хорошо видна и на которой не было ни одного человека. Тогда я сказал Вовке:

- Теперь мы гарантированы ... начисто ...