1937. Большая чистка. НКВД против ЧК

«ПОВ» подчинялась Главному командованию польской армии. Состояла она из трех главных команд — «команды начальника» с центром в Кракове и ответственной за разведку в Галиции, «команды начальника II», обслуживающей территорию Польши с руководством в Варшаве и «команды начальника III» с центром в Киеве. Именно киевская команда и отвечала за ведение разведывательной и подрывной работы в Советской России. Для этого были организованы «окружные команды» в Житомире, Ровно, Бердичеве, Харькове, Москве, Петрограде и других российских городах. «ПОВ», являясь строго структурированным учреждением, состояла из т. н. десяток (т. е. групп численностью в десять человек). Все ее члены считались солдатами и безоговорочно подчинялись приказам командиров, не имели права покинуть службу до прекращения военных действий[574].

В начале войны агентура поляков совершила серию крупных диверсионных актов, были сожжены военные склады в Хорошове (близ Москвы) и в Туле, взорван мост через реку Плисец в Белоруссии. Информация, поступавшая от польских разведчиков в России, способствовала первоначальным успехам войск Пилсудского на фронте. Благодаря работе резидентур «ПОВ» польское командование сумело сорвать майское 1920 года наступление советских войск на Западном фронте. В Харькове польская военная разведка даже планировала покушение на председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского. Когда тот вышел из служебной машины и направился к подъезду ВУЧК, в него выстрелила неизвестная женщина, и лишь чистая случайность спасла Дзержинского[575].

В мае 1920 года ВЦИК и СТО, обеспокоенные безнаказанностью польской агентуры, выпустили постановление, в котором говорилось: «Ввиду усилившейся работы агентов польской шляхты в тылу Красной Армии в центре страны, ввиду ряда поджогов, взрывов, а также всех видов саботажа придать военному положению самый решительный и непреклонный характер». Во главе действий, направленных на ликвидацию польской шпионской сети, был поставлен (по инициативе Менжинского) заместитель начальника ОО ВЧК А.Х. Артузов. В дальнейшем группу чекистов, координирующую действия территориальных органов госбезопасности и армейских 00, стали именовать «комиссией Артузова».

В мае 1920 года Артур Христианович с группой чекистов отбыл на Западный фронт. Его целью стали организация Особых отделов, инструктирования их непосредственной работы и координация деятельности всех органов госбезопасности в зоне действий Западного фронта. Артузов располагал значительными полномочиями. Он мог увольнять и назначать сотрудников местных органов ОО ВЧК по своему усмотрению, свободно посещать все места заключения и допросы арестованных, требовать пересмотра уголовных дел, производить облавы, обыски и аресты по своему усмотрению, вне очереди пользоваться всеми средствами передвижения, телеграфом и прямым проводом (телефоном)[576]. Именно такие полномочия были указаны в его мандате, подписанном заместителем председателя ВЧК И.К. Ксенофонтовым, заместителем начальника ОО В.Р. Менжинским и управляющим делами ОО Г.Г. Ягодой.

ВЧК противостоял серьезный и опасный противник. Основу нелегальных резидентур «ПОВ» в Советской России составляли молодые люди с романтично-националистическими взглядами: ради «Великой Польши», ради осуществления идей «процветания Польского государства от моря до моря (от Балтийского до Черного)» они были готовы идти на смерть. Как потом вспоминал Артузов: «При арестах эти молодые патриоты отстреливались и не сдавались живыми». Так погибли резидент в Гродно поручик Владислав Грабовский и резидент в Сувалках Ванда Шафуриевна-Кирска.

Главной удачей «комиссии Артузова» стал арест в июне 1920 года в Москве офицера 2-го отдела (разведка) Польского Генерального штаба (ПГШ), начальника нелегального информационно-разведывательного бюро по Советской России поручика Добржинского. Еще весной 1920 года в ОО ВЧК поступили сведения, что в Москве действует резидентура поляков, которую возглавляет некий Добужинский, или Добружский, по кличке «Сверщ» («Сверчок»).

Выйти на след этого неуловимого разведчика удалось лишь в июле 1920 года. На квартире ксендза Гриневского, подозреваемого в связях с поляками, была оставлена засада. В нее и попал неизвестный. Он стал отстреливаться, и в перестрелке был убит. Убитым оказался служащий броневых частей Московского ВО Гржимало. При нем нашли записную книжку, в которой чекисты натолкнулись на фамилию одного из сослуживцев Гржимапо — политрука бронечастей Игнацы (Игнатия) Добржинского[577].