1941. Совсем другая война (сборник)

Ю.А. Горьков выдвигает несколько иную версию в обоснование того, что «Советский Союз не готовился к агрессии против Германии в 1941 г.», ссылаясь на «отсутствие решения на начало войны со стороны советского политического руководства и правительства… До настоящего времени документов, подтверждающих наличие такого политического решения, не выявлено»22. К сожалению, авторы, любящие порассуждать о «политическом решении» о начале войны, не спешат точно определить, какой именно документ является «политическим решением». Причем разногласия существуют даже в отношении действий германского руководства. Одни авторы считают, что Гитлер принял политическое решение о начале войны с СССР в июне – июле 1940 г., когда отдал приказ о начале ее планирования, а другие утверждают, что в декабре 1940 г., когда подписал директиву № 21 «План «Барбаросса». Однако известно, что даже приказ Вермахту о нападении на СССР от 10 июня 1941 г. предполагал возможность его отмены, и лишь днем 21 июня войска получили окончательное подтверждение намеченной операции23. Или, например, действия англофранцузского руководства, которое планировало вмешательство в советско-финляндскую войну и удары по Баку и Батуми, но, несмотря на значительную подготовку к осуществлению этих планов, Лондон и Париж так и не приняли «политического решения» начать их реализацию24.

Как справедливо указывает П.Н. Бобылев, «следует различать решение о подготовке к войне и решение о ее начале. Первое могло быть принято задолго до второго»25. Кстати сказать, опыт действий Красной Армии против Польши, Финляндии, стран Прибалтики и Румынии показывает, что первоначально войска получали приказ, содержавший их боевые задачи и указания о сроке сосредоточения на границе. Конкретная же дата перехода в наступление сообщалась отдельным приказом в последние часы перед его осуществлением. Тем самым у советского руководства буквально до последнего момента оставалась возможность учесть вероятное изменение политической ситуации и не доводить дело до войны. Таким образом, «политическим решением» о начале войны

может считаться лишь приказ войскам осуществить вторжение. Естественно, что до 22 июня 1941 г. советское военно-политическое руководство не отдавало и не могло отдать Красной Армии такого приказа, а поэтому вся дискуссия по этому вопросу безосновательна.

Наиболее серьезным аргументом в пользу утверждения документа от 15 мая 1941 г., по мнению В.Н. Киселева, В.Д. Данилова и П.Н. Бобылева26, является процесс стратегического сосредоточения и развертывания Красной Армии в соответствии с этим планом и его последующими уточнениями, развернувшийся в апреле – июне 1941 г. Эти события явно говорят в пользу того, что план был утвержден. Правда, момент его утверждения остается неизвестным. Не исключено, что это могло произойти 19 мая 1941 г., когда на приеме у Сталина одновременно были Молотов, Тимошенко, Жуков и его первый заместитель – генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин27. Ю.А. Горьков, первым опубликовавший этот документ в российской научной периодике, тоже считает, что план был утвержден и «в начальном периоде войны действия советских войск на советско-германском фронте определялись стратегическим замыслом оперативного плана, разработанного в мае 1941 года»28. В другой своей публикации он прямо пишет, что этот план был 15 мая 1941 г. одобрен «политическим руководством государства»29.

Для обсуждения сложившейся обстановки и задач войск западных приграничных округов, вытекавших из этого плана, 24 мая 1941 г. в Кремле состоялось совещание Сталина и Молотова с Тимошенко, Жуковым, Ватутиным, начальником Главного управления ВВС генерал-лейтенантом П.Ф. Жигаревым, командующими войсками, членами военных советов и командующими ВВС Прибалтийского (ПрибОВО), Западного (ЗапОВО), Киевского (КОВО) Особых, Ленинградского (ЛВО) и Одесского (ОдВО) округов. В июне уточнение этого документа продолжалось. 13 июня первый заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Ватутин подготовил справку о развертывании Вооруженных Сил СССР на Западном ТВД, уточнявшую состав войск и их распределение по фронтам. В это же время прорабатывалась идея о создании еще одного фронта – Южного, который был образован согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 21 июня 1941 г.30.

Такова обобщенная картина хода советского стратегического планирования 1939–1941 гг. Теперь следует обратиться непосредственно к анализу содержания доступных материалов.