1941. Совсем другая война

Но самое главное — это чудовищная, нечеловеческая система власти, которая жизнь человека ни во что не ставила. Все человеческие ценности были полностью охаяны и забыты. В Советском Союзе все делалось любой ценой. И песни пели — «Мы за ценой не постоим». Никого человеческая жизнь не интересовала в принципе.

Были даты. К 7 ноября 1943 года взять город Киев. К 1 мая 1945 года взять город Берлин. И брали.

Всегда это делалось именно так, не по уму. Ведение войны было преступным. Преступным с самого верха и до самого низа.

— Чем тактически отличались советские способы ведения войны от нормальных?

— Все советское военное искусство делилось на три уровня: тактика — до дивизии включительно; оперативное искусство — уровень армии, корпуса, фронта и стратегия — уровень действия нескольких фронтов. Выше идет политика.

В политике, дипломатии, стратегии Красная Армия резко превосходила немцев. В оперативном искусстве Красная Армия резко превосходила немцев. В области тактики — это был глубочайший провал.

Я закончил Киевское высшее общекомандное дважды Краснознаменное училище имени Фрунзе, где основным профилирующим предметом была тактика. Должен сказать, что тактика преподавалась по-дурацки. Кто хотел изучать тактику, делали это самостоятельно. У нас был такой нелегальный кружок, назывался «Кирзовый сапожок». Мы собирались вместе и учили тактику сами по себе, независимо от официальной тактики. Изучали немецкие книги, например потрясающий учебник «Тактика в русской кампании» Миттелдорфа. Это была у нас настольная книга. Немецкая тактика резко превосходила нашу, потому что советская тактика была шаблонной. Шаблон был совершенно чудовищный, и он всегда сохранялся. Это была какая-то запредельная тупость. Надо делать так, а не иначе. Конечно, на экзаменах я эту тактику сдавал на «отлично» оттого, что отключался. И на государственных, где генералы сидели, — тоже. Я знаю, что сказать надо вот так и так, а собственные мозги отключаю.

Скажем, взвод наступает на фронте 200 метров. И вот приходит какой-нибудь начальник, проверяет меня и говорит, а вот у тебя не 200 метров, а 210. Значит, действуешь неправильно! Это был набор диких штампов, которых нужно было твердо держаться. Если что-то не так, значит, ты ничего в тактике не понимаешь. Ум полностью отключался.

Это была совершенно дурацкая тактика, и тут мы проигрывали очень сильно. Подготовка сержантов — то, с чего мы начинали, — была совершенно неудовлетворительной. Подготовка индивидуального бойца была тоже неудовлетворительной. На низшем звене у нас господствовал шаблон. Если ты начинаешь думать своей головой — ты дурак.

Подбивая итог.

Да, Советский Союз мог вести войну с гораздо меньшими жертвами (а мог и вообще избежать войны), если бы советский режим был менее бесчеловечно устроен. И если бы он не имел таких отвратительных и опасных для всего мира внешнеполитических целей. 

Михаил Барятинский. Нерушимой стеной, обороной стальной…

В июне текущего, 2010 года, в преддверии 69-й годовщины начала Великой Отечественной войны, беспрецедентно активно обсуждался вопрос об ответственности за тот разгром, который понесла Красная Армия в первые недели войны. На радиостанциях и телеканалах вопрос так и ставился: кто виноват и что можно было сделать, чтобы предотвратить этот разгром? Поразительно, но и то и другое осталось практически без ответа. Взрослые уважаемые люди, потупив глазки, ходили вокруг да около, а некоторые не нашли ничего лучше, как договориться, что всему виной, дескать, безалаберность, свойственная нашему народу. Это как же надо не любить свой народ, чтобы утверждать такое? Как известно, причины традиционного, действительно традиционного российского (советского) бардака по большей части лежат в плоскости безответственности и безнаказанности чиновников всех уровней. Но их безалаберность не следует приписывать всему народу. Чиновники — явление наднациональное. Диву даешься, как вполне нормальные адекватные люди меняются, став депутатами или госчиновниками. Как будто в голове у них что-то перещелкивает. Впрочем, исследование этого феномена не является задачей данной статьи. Вернемся к началу войны. Точнее — к ответственности за ее трагическое начало. Не разобравшись в этом вопросе хотя бы в первом приближении, трудно идти дальше.