1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Как известно, со второй половины 1940 г. гитлеровское командование приступило к конкретному планированию войны против Советского Союза. Исходя из оценки общего стратегического положения и сил Советского государства в основу плана было положено требование максимально быстро, молниеносно разгромить Красную Армию, до того как Великобритания и США сумеют прийти на помощь СССР. Как отмечал начальник штаба верховного главнокомандования генерал-фельдмаршал В. Кейтель, исключительно большие размеры территории России делали абсолютно невозможным ее полное завоевание и «для достижения победы в войне против СССР достаточно достигнуть важнейшего оперативно-стратегического рубежа, а именно линии Ленинград – Москва – Сталинград – Кавказ, что исключит для России практическую возможность оказывать военное сопротивление, так как армия будет отрезана от важнейших баз, в первую очередь от нефти» [1].

5 декабря начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер изложил в присутствии фюрера основы планируемой кампании, четко обозначив три стратегических направления наступления: ленинградское, московское (главное) и киевское. В подписанной Гитлером через несколько дней директиве N 21 (план «Барбаросса»), в частности, говорилось о том, что войска группы армий «Центр», предназначавшейся для наступления севернее Припятских болот, должны «раздробить противника в Белоруссии. Таким образом будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы – важного центра коммуникаций и военной промышленности» [2].

В подготовленной в конце января 1941 г. в развитие этого документа директиве по стратегическому развертыванию войск на Востоке группе армий «Север» ставилась дополнительная задача: «Захватом портов на Балтийском море лишить русский флот его баз». От военно-морского флота Германии требовалось, «по-прежнему сосредоточивая свои основные усилия в борьбе против Англии, обеспечивать оборону собственного побережья и не допускать прорыва вражеского флота из Балтийского моря. При этом до занятия Ленинграда – последней базы русского флота – следует избегать крупных морских операций» [3].

Комментируя будущее участие германского флота в операции «Барбаросса», один из бывших морских стратегов Германии К. Ассман отмечал: «В этом очень осторожном плане чувствовалось уважение к русскому флоту», а далее он обратил внимание на существенное противоречие: «Сухопутным войскам ставились наступательные задачи, ВМС – оборонительные» [4].

На Балтике немцы планировали задействовать с первых дней кампании лишь несколько подводных лодок и торпедных катеров, а также минных заградителей, тральщиков, других вспомогательных и малых военных кораблей. Определенные надежды германское командование возлагало на флот своего финского союзника. Но главную роль на театре должна была сыграть авиация: в состав действовавшего в Прибалтике 1-го воздушного флота генерал-полковника А. Келлера (A. Keller) входило «Авиакомандование Балтика», возглавляемое полковником В. фон Вилдом (W. von Wild), задачей которого была борьба с советским флотом. Однако «Авиакомандование» было весьма малочисленным и в июне 1941 г. включало морскую разведывательную группу SAGr125 (на устаревших поплавковых He60, He114 и Ar95), бомбардировочную группу KGr806 (на Ju88), отряд спасения на море Seenot9 (на Не59) и учебно-боевое истребительное подразделение Erg/JG54 (на Bf109) – всего 78 самолетов.

В одном из домиков штаба 1-го воздушного флота