1962. Хрущев. Кеннеди. Кастро. Как мир чуть не погиб

Сам Андрей Андреевич Громыко остался министром иностранных дел. Экономист по образованию, он несколько лет возглавлял посольство в Вашингтоне, а затем работал заместителем главы МИДа. «Назначение Громыко на пост главы советской дипломатии имело для Хрущева много выгод. Сравнительно быстро оба нашли общий язык. Хрущев не был в области дипломатии слишком силен, а умный Громыко гарантировал стабильность общего толкования внешней политики и сохранение профессиональных кадров. Громыко занял свое место и никоим образом не мог служить угрозой позициям Хрущева. Андрей Андреевич не входил в состав Президиума ЦК и в случае возникавших разногласий не оказывал принципиального сопротивления»[146], – замечал Семичастный.

За годы своего правления Хрущев неоднократно реформировал спецслужбы.

Первый председатель собственно КГБ СССР (до этого спецслужбы носили другие названия и имели другую структуру), многоопытный генерал армии Иван Александрович Серов, который сыграл большую роль в вознесении Хрущева на вершину власти, уже пребывал фактически в опале.

В декабре 1958 года Серов неожиданно был назначен начальником Главного разведывательного управления (ГРУ) и заместителем министра обороны по разведке, что было очевидным понижением. Во главе КГБ был поставлен первый секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Николаевич Шелепин, к которому Серов, судя по его воспоминаниям, не испытывал, мягко говоря, никаких теплых чувств. Следует заметить, что служба внешней разведки КГБ и Главное разведывательное управление (ГРУ) Министерства обороны в принципе находились в непростых отношениях.

На посту начальника ГРУ Серов уже не пользовался былым влиянием. Да и сотрудниками военной разведки он воспринимался как инородное тело. «Он умеет арестовывать, допрашивать и расстреливать», – говорили они о Серове. На него посыпались кляузы. В январе 1960 года в ЦК КПСС на имя Хрущева поступила жалоба на «непартийное» поведение Серова, подписанная секретарем парткома ГРУ И. А. Большаковым. Серову инкриминировалось игнорирование работы парткома и его решений[147]

.

Не сложились у него отношения и с руководством Министерства обороны. Серова угнетала необходимость подчиняться одновременно и начальнику Генштаба, и министру обороны, тогда как еще недавно он считался ближайшим соратником Хрущева. Теперь их встречи были редки. Первый секретарь впервые принял Серова в качестве начальника ГРУ 31 декабря 1959 года. Встреча длилась всего 20 минут, Серов успел лишь вкратце изложить предложения об объединении разведывательных усилий ГРУ и КГБ. Хрущев их одобрил. После этого прошло несколько заседаний под председательством Суслова и с участием Брежнева, Малиновского и Шелепина, по итогам которых предложения Серова были выхолощены. ЦК КПСС решением от 7 апреля 1960 года вместо объединения загранаппаратов КГБ и ГРУ призвал лишь к координации их действий.

Но КГБ и ГРУ не только не координировали свои действия, но и соперничали, и зачастую радовались неудачам друг друга.

Как сознавался Семичастный, «между представителями Министерства обороны и КГБ существовало многолетнее противостояние. Причиной была военная контрразведка». Она была Третьим управлением КГБ и не подчинялась Министерству обороны. «Я не знаю ни одного генерала, который с радостью позволял бы заглядывать в его планы и приказы»[148].

Серов не без злорадства писал о череде измен и провалов в разведке КГБ в 1961 году. «В 1961 году изменил Родине офицер КГБ, который вместе с женой ушел в Западную Германию сразу же после награждения его орденом Красного Знамени “за выполнение особого задания”. Затем изменил Родине подполковник КГБ, работавший резидентом в Финляндии, который вместе с женой и ребенком ушел к американцам»[149]. Речь шла о Богдане Сташинском, награжденном орденом за убийство Степана Бандеры в Мюнхене в 1959 году, и о сотруднике резидентуры КГБ в Хельсинки А. М. Голицыне. Сожалел Серов только о том, что у Шелепина «не упал ни один волос с головы за эти провалы»[150]

.

В июне 1961 года было созвано совещание руководителей КГБ и ГРУ с участием и некоторых резидентов. «Тем не менее заметного улучшения отношений не произошло. В ГРУ по-прежнему смотрели на КГБ как на контролирующую организацию. И действительно, военная контрразведка КГБ и ее особые отделы имели прямые обязанности надзирать за ГРУ, так как они являлись неотъемлемой частью Советской армии, а за армией чекисты следили всегда»[151].

В октябре 1961 года Серов участвовал в работе XXII съезда КПСС лишь в качестве делегата с совещательным голосом. Его не оставили в ЦК нового созыва. Зато Шелепин пошел на повышение, став секретарем ЦК, а затем и председателем Комиссии партийного контроля ЦК КПСС.

С 13 ноября 1961 года во главе КГБ оказался бывший руководитель украинского и советского комсомола Владимир Ефимович Семичастный, представитель хрущевского молодняка, не имевший до этого какого-либо опыта работы в спецслужбах.