1984. Дни в Бирме

Свиньи визжали от восторга, превознося чутье Наполеона. Задружившись для вида с Пилкингтоном, он вынудил Фредерика дать за бревна на двенадцать фунтов больше. Но непревзойденная прозорливость Наполеона, по словам Визгуна, заключалась в том, что он не доверял никому, даже Фредерику. Фредерик хотел расплатиться за бревна чеком, который представлял собой обычную бумажку с обещанием выплатить указанную сумму. Но Наполеон был не промах. Он потребовал оплату настоящими пятифунтовыми банкнотами, причем не после доставки бревен, а до нее. И Фредерик уже заплатил, так что на эти деньги они смогут купить оборудование для мельницы.

Между тем бревна спешно увозили. Когда исчезло последнее, животных снова созвали в амбар на внеочередное собрание, дабы полюбоваться на банкноты Фредерика. Нацепив две медали и блаженно улыбаясь, Наполеон возлежал на застеленном соломой помосте, а рядом на фарфоровом блюде из хозяйского дома высилась аккуратная пачка денег. Животные медленно тянулись гуськом мимо помоста и смотрели во все глаза. А Боец опустил морду и понюхал банкноты, зашуршавшие от его дыхания.

Три дня спустя случился жуткий переполох. Бледный как смерть Клянчер примчался на велосипеде, бросил его во дворе и побежал в хозяйский дом. Через минуту из комнаты Наполеона раздался сдавленный рев ярости. Новость разлетелась по ферме точно лесной пожар. Банкноты оказались фальшивкой! Фредерик получил бревна задаром!

Наполеон тут же созвал животных и страшным голосом вынес Фредерику смертный приговор. Когда его поймают, сказал он, его сварят заживо. И сразу предупредил животных, что после такого вероломства надо готовиться к худшему. В любой миг Фредерик со своими людьми может устроить давно задуманное нападение. На всех подходах к ферме расставили часовых. Кроме того, отправили четырех голубей с миролюбивым посланием в Фоксвуд, надеясь тем самым восстановить добрые отношения с Пилкингтоном.

Следующим утром на Скотный двор напали. Животные завтракали, когда примчались дозорные и доложили, что Фредерик с соратниками уже вошел в бревенчатые ворота. Животные храбро бросились навстречу врагу, но на этот раз победа досталась им не так легко, как в Битве при коровнике. На них шли пятнадцать человек, почти каждый второй с ружьем. Приблизившись ярдов на пятьдесят, они открыли огонь. Животные не выдержали ужасного грохота и жгучего града дроби и быстро отступили, как ни подбадривали их Наполеон и Боец. Некоторые были ранены. Попрятавшись по надворным постройкам, они осторожно выглядывали сквозь щели и дыры в досках. Все пастбище, а с ним и мельница, оказалось в руках врага. Даже Наполеон, похоже, растерялся. Он молча ходил взад-вперед, подергивая напряженным хвостом и тоскливо посматривая в сторону Фоксвуда. Если бы Пилкингтон со своими людьми пришли им на помощь, они могли бы отбиться. Но тут прилетели четыре голубя с ответной запиской от Пилкингтона. В ней карандашом было накорябано: «Так вам и надо».

Тем временем Фредерик со своими людьми подошли к мельнице. Животные, наблюдавшие за ними, возмущенно заголосили. Два человека достали лом и кувалду. Они собирались снести мельницу.

— Невозможно! — выкрикнул Наполеон. — Мы построили стены слишком толстые, чтобы их сломать. Им не снести ее и за неделю. Мужайтесь, товарищи!

Но Бенджамин не сводил глаз с людей. Двое с кувалдой и ломом пробивали дыру у основания мельницы. Бенджамин медленно и с легкой усмешкой покачивал своей длинной мордой.

— Так я и думал, — сказал он. — Не видите, что они делают? Сейчас насыпят туда пороху.

Животные ждали, охваченные ужасом. Теперь они тем более не смели высунуть носа из укрытий. Через несколько минут люди бросились врассыпную от мельницы. Затем раздался оглушительный грохот. Голуби вспорхнули в воздух, и все животные кроме Наполеона распластались на брюхе, укрыв морды. Когда они встали на ноги, на месте мельницы висело большущее облако черного дыма. Ветер медленно унес его. Мельницы больше не было!