1984. Скотный двор

Это ж какими надо быть злопыхателями, чтобы очевидной версии, будто мельницу разрушил Цицерон, предпочесть надуманное: мол-де, она сама рухнула из-за слишком тонких стен. Разумеется, животные не принимали эти разговоры всерьез. Другое дело, что стены теперь решено было возводить вдвое толще, а значит, требовалось еще столько же известняка. Довольно долго карьер лежал под снегом и ни о каких работах не могло быть и речи. Потом снег растаял, подморозило, и вроде что-то сдвинулось с мертвой точки, но каждый шаг давался с таким скрипом, что вера в успех угасала на глазах. Мучил холод, а часто и голод. Лишь Работяга и Хрумка не теряли оптимизма. Деловой произносил блестящие речи о том, какая это радость – работать для общего блага и что труд облагораживает животных, но больше речей, признаться, вдохновлял живой пример двужильного битюга с его неизменным девизом «Работать еще лучше!».

В январе началась нехватка продовольствия. Рацион зерна заметно урезали, пообещав компенсировать картофелем. Но, как вскоре выяснилось, почти весь картофель померз из-за плохого хранения и стал малосъедобным.

Животные пробавлялись мякиной и кормовой свеклой. К горлу уже подбиралась костлявая рука голода.

Надо было принимать экстренные меры, то есть, прежде всего, позаботиться о том, чтобы скрыть положение вещей от внешнего мира. Воспрянув после истории с мельницей, люди опять распускали о «Скотном дворе» небылицы, одну другой нелепее: от моровой язвы и массового голода до взаимного истребления и пожирания собственных детей. Сознавая, сколь неблагоприятными могут быть последствия, если сложившаяся на ферме ситуация предстанет в черном цвете, Наполеон решил использовать мистера Уимпера и с его помощью создать у человечества обратное впечатление. Если раньше с ним имел дело один Наполеон, то сейчас он специально отобрал животных, в основном овец, и отработал с ними реплики «про новую, сытую жизнь», которыми они должны были непринужденно обмениваться при появлении Уимпера. А еще Наполеон велел наполнить пустые закрома почти доверху песком, сверху же присыпать зерном. При случае он провел Уимпера через амбар, так, чтобы взгляд его невольно упал на бункеры с пшеницей. Уловка вполне удалась, и мир узнал, как сытно живется на «Скотном дворе».

Однако к концу января стало очевидно, что без зерна со стороны не обойтись. В эту трудную пору Наполеон почти не показывался перед массами; он жил затворником, дом тщательно охранялся. Редкие выходы обставлялись довольно внушительно: он шел в сопровождении почетного эскорта из шести псов, которые грозным рычанием предупреждали всякого, кто оказывался слишком близко. Даже воскресные инструктажи он все чаще поручал провести кому-то из своего окружения, преимущественно Деловому.

На очередном инструктаже Деловой объявил, что все снесенные яйца будут временно реквизироваться. Наполеон заключил через Уимпера контракт о продаже четырех сотен яиц в неделю. Вырученные деньги позволят закупить зерно и другое продовольствие и таким образом продержаться до лета, когда станет полегче.

С курами случилась истерика. Что от них, возможно, потребуют жертв, такие разговоры были, но всем почему-то казалось, что они так и останутся разговорами. Куры активно неслись, и забирать у них яйца, с их, куриной, точки зрения, было бы равносильно детоубийству. Назревала новая революционная ситуация. Подстрекаемые тремя черненькими минорками, несчастные матери выразили свой протест в крайней форме: они стали нестись под крышей сарая, на стропилах (не с этих ли пор их называют несущими балками?), откуда яйца падали вниз и разбивались вдребезги. Наполеон отреагировал незамедлительно и безжалостно. Пулярок сняли с довольствия.

Всякого, кто бросит им хотя бы зернышко, ждала смертная казнь. За точным исполнением приказа следили псы-охранники. Курочки продержались пять дней, после чего капитулировали и вернулись на свои насесты. Девять из них умерли от истощения и были похоронены в саду. По официальной версии причиной смерти явился коксидиоз. Ничего этого Уимпер не знал, и раз в неделю бакалейщик, подъезжавший на фургоне к воротам фермы, исправно забирал очередную партию яиц.

Все это время о Цицероне не было ни слуху ни духу. Молва, однако, гласила, что он прячется не то в «Фоксвуде», не то в «Пинчфилде». Отношения с соседями у Наполеона несколько наладились. Тут надо сказать, что во дворе был сложен хороший выдержанный лес – лет десять назад срубили буковую рощицу. Уимпер настоятельно советовал Наполеону продать лес, тем более что и мистер Пилкингтон и мистер Фредерик выказывали свою заинтересованность. Наполеон никак не мог сделать между ними выбор. Начала проглядывать любопытная закономерность: стоило ему пойти на сближение с Фредериком, как становилось доподлинно известно, что Цицерона укрывает Пилкингтон, а когда он уже был готов договориться с Пилкингтоном, все с горечью узнавали, что, оказывается, Цицерона с самого начала взял под свою защиту Фредерик.