1989

Мы с горечью и болью видим вокруг себя расизм— не импортированный, а самодельный, самостроковый, отечественный. Неужели мы дойдем до нового гигантского самогеноцида, до гражданской войны? Ведь может быть, никто больше нас не знает, что гражданская война это прежде всего братоубийство.

Мы верим в духовный потенциал каждого в отдельности народа нашей страны и всех ее народов вместе. Мы — за демократический плюрализм, но не за потворство фашизму. Иного имени нет для пропаганды ненависти к другим народам. Мы требуем, чтобы наше правительство наконец-то начало применять всю силу закона против погромщиков, пытающихся использовать демократию только для того, чтобы ее задушить.

1989 - 1990

НЕПРОИЗНЕСЕННАЯ РЕЧЬ

Цепочка происхождения преступлений, по-моему, следующая: скука — хулиганство — преступность — организованная преступность. Начало всего нужно искать в скуке, в тоске зеленой, когда душа изнывает от социальной униженности, собственной никому ненужности, от духовной незанятости. Возникает саднящий комплекс неполноценности, толкающий подростков к уродливейшей форме протеста — к хулиганству. Хулиганство есть подложное доказательство самому себе, что ты отнюдь не какое-нибудь жалкое ничтожество, не какая-нибудь серятина, а мятежник, гордый бунтарь против устоев. Когда подростки инстинктивно восстают против устоев бюрократии, общественного лицемерия — эта мятежность есть душевное здоровье, от которого не надо лечить ни дидактикой, ни полицейщиной.

Но страшно, когда мятежность направлена против устоев нравственных, когда "все дозволено", когда только для того, чтобы "выделиться из толпы", выделяются не талантом, не умом, а жестокостью, когда юноши носят в медальонах портреты Гитлера, когда любовь заменяется "групповухой", когда девочкам в школе приходится скрывать целомудрие, чтобы не подвергнуться насмешкам.

Хорошие книги — это воспитатели, кЪторые прививают отвращение к преступлениям. Но где их взять, хорошие книги? Книжный дефицит, дефицит пластинок симфонической музыки, дефицит билетов на хорошие спектакли, отсутствие молодежных клубов, где можно поспорить о политике, о литературе, "развлекуха", "тусовка" вместо духовного общения — это организованная преступность бездуховности, переходящая в организованную преступность как таковую.

На самом деле хулиганство есть рабство, ибо это пора бощенность собственными темными инстинктами. Хулиганам почти всегда нужна аудитория — пусть даже в единственном числе, перед которой они могут "пофиксту-лить": пофасонить своей исключительностью. Помоечиый геростратизм, подъездное напалеонство, закоулочное геста по встео. ..

Неправда, что большинство наших подростков — изначально циники. Когда я объявил через газету конкурс на

главные роли в моем фильме "Похороны Сталина", то пришло много чудесных ребят, особенно девушек. Но вот что примечательно: мальчиков — кандидатов на роли "хулиганов" было человек триста, а кандидатов на роль "интеллигентного мальчика" — человек десять, и то некоторые из них больше, сами не понимая, подходят только под хулиганские типажи.

Кого же мы предлагаем в герои нашим подросткам,, кто сейчас кандидаты в "делать жить с кого"? Павлик Морозов, несмотря на все старания реанимировать его образ, после наконец-то широко осужденной кампании раскулачивания вряд ли увлечет сегодняшних подростков. Павка Корчагин? Но он сражался против уклонистов, а подростки сегодня знают, что эти уклонисты были расстреляны, а потом реабилитированы. Хрущев для подростков— это смешной толстяк, который стучал по столу в ООН не то вареной кукурузой, не то ботинком. Брежнев для подростков — это шамкающий коллекционер иностранных автомобилей, зять-генерал которого был взяточником. Для подростков нравственным примером могли бы стать совсем другие люди — например, академик Сахаров. Но вот как пишет об этом кристальнейшем человеке В. Б у шин в "Военно-историческом журнале" (1989, № 11): "...старый уже человек перед лицом всего мира бросает соотечественникам тягчайшие обвинения..."И это о том человеке, который во время осужденных нынче военных акций в Чехословакии и в Афганистане своими протестами спас репутацию нашей интеллигенции!

Не верю, что во чреве матерей уже находятся генетически закодированные преступники. В каждом из нас есть и низкое начало, и светлое — это то, что религия называет добром и злом. Но все зависит от того, для какого именно начала окружающая среда может быть наиболее благоприятна и. что распечатают обстоятельства в нашей душе — дьявольское или божеское. Примерный подлиза — "отличничек", готовый с детства предать товарища ради карьеры, — не менее опасен для общества, чем хулиган, ибо потенциальный бюрократ — это потенциальный преступник. Бюрократия — это организованная преступность. Она втягивает в себя кадры уже с детских садов.

Часто к преступности, в том числе и организованной, толкает организованная преступность самих обстоятельств

172