1994, Дикие лошади

- Мистер Паннир, - с нажимом произнес Робби, - ваша мать получила несколько ударов по голове. От этих ударов она потеряла сознание. Ее правая рука сломана. И вдобавок у нее ножевые ранения в живот. Я отправил ее в Кембридж… - он назвал больницу, - где она будет окружена заботой и вниманием. Я не могу сказать, выживет она или нет. - Он с отвращением выслушал ответ Пола. - Нет, сексуального насилия над ней не было совершено. Я сделал все возможное. Я предлагаю вам позднее связаться с клиникой. - Он положил трубку на рычаг и закусил губу, словно физическим усилием сдерживая проклятия, а потом кончиками пальцев помассировал опущенные веки.

- Как она на самом деле? - спросил я.

Он устало пожал плечами, мышцы его лица расслабились.

- Я не знаю. Она сопротивлялась, как мне кажется. Пыталась отбиться от них голыми руками. Это странно… но я почти уверен, что нападавших было двое… Один ударил ее по руке и по голове чем-то твердым и угловатым, а другой воспользовался ножом. Или, быть может, нападающий был один, но с двумя видами оружия.

- Бесполезно спрашивать, - сказал я, - но почему на нее напали?

- Милая, добрая старушка! Мир становится жестоким. На старушек нападают. Мне отвратителен ее сын. Я не должен говорить так. Не обращайте внимания. Он хотел узнать, не была ли она изнасилована.

- Кретин!

- Полиция хочет узнать, почему весь дом в таком состоянии. - Он махнул рукой, показывая на разгром повсюду. - Откуда я знаю? Они не были бедными, но не были и богатыми. Несчастные старики. Вы знаете, они в последнее время очень доверяли вам. Можно сказать, они любили вас. Жаль, что не вы их сын.

- Валентин был частью моего детства.

- Да. Он говорил мне.

- А… что было после?

- Полиция говорит о покушении на убийство, это из-за ножевых ран. Но… я не знаю.

- Что? - переспросил я, когда он смолк в нерешительности.

- Это может быть надуманным… я не знаю, стоит ли говорить это полиции… но потребовалось бы так немного, чтобы прикончить ее. Просто один удар в нужную точку. - Он помедлил. - Вы ведь видели ее?

- Да, когда вы отошли от кровати. Он кивнул.

- Я так и думал. Вы видели эти раны. Одна относительно поверхностная, другая очень глубокая. Первый удар разрезал ее одежду. Почему не нанесли третий? Вы понимаете, о чем я думаю? Я думаю, что убийцу спугнули. Или он изменил свои намерения.

Я уставился на него.

- Вы можете счесть меня сумасшедшим, - сказал он.

- Нет, я считаю вас умным.

- Я видел жертвы таких убийств. Это часто выглядит так, словно убийца взбесился. Десятки колотых ран. Работа сумасшедшего. Он не может остановиться. Вы понимаете?

- Да, - сказал я.

- Я не знаю, зачем говорю вам это. Не обращайте внимания. Если повезет, то Доротея выживет и расскажет нам все сама.

- Сколько везения ей потребуется!

- Откровенно говоря, много, - уныло признал он. - Сотрясение мозга - вещь непредсказуемая. Я не думаю, чтобы у нее было мозговое кровоизлияние, но я не могу быть уверенным. Однако рана в живот… это плохо… это вносит инфекцию… и ей почти восемьдесят лет… но сама по себе она здорова… Весьма крепкая для такого возраста, я хочу сказать. Я очень привязался к ним обоим, хотя и часто спорил с Валентином, этим упрямым старым ослом.

Я считал Робби Джилла хорошим врачом и высказал это вслух. Он отмахнулся от моих слов.

- Могу я спросить вас кое о чем? - сказал я.

- Конечно.

- Э-э… сколько времени прошло с той минуты, как на Доротею напали?

- Сколько времени?

- Да. Я имею в виду, напали ли на нее до разграбления дома? Чтобы причинить такой ущерб, нужно было потратить немало времени. Или ее не было дома и она вернулась в неподходящий момент? Или кто-то пытался выбить из нее какие-то сведения и зашел слишком далеко, а потом перерыл весь дом, чтобы найти то, что хотел?

- Эй, помедленнее! - запротестовал Робби. - Вы думаете, как полицейский.

Как кинорежиссер, мысленно поправил я и повторил:

- Так сколько времени прошло с момента нападения?

Он поджал губы.

- Сначала был разгромлен дом. Мы молча осмыслили это.

- Вы уверены? - спросил я наконец. Джилл ответил:

- Судя по сравнительно небольшому отеку и характеру кровотечения, Доротея не могла находиться в таком состоянии долго до того момента, как Бетти нашла ее. Я прибыл немедленно, как только мне позвонили. В пути я был немногим больше пяти минут. Может статься, Бетти повезло, что она не пришла на десять минут раньше. - Он вздохнул. - Все это не наши проблемы. Оставим это полиции.

- Да.

Он посмотрел на свои часы и сказал, что это был долгий день, и с этим я тоже согласился. Когда он сообщил полицейским, что уезжает, они решили взять у него отпечатки пальцев. Взяли отпечатки и у меня, и у Бетти: для отсева лишнего, сказали они. Полицейские быстро записали мои показания и показания Бетти, и мы сказали, что отпечатки Пола, как и наши, могут быть повсюду.

Муж Бетти явился и заключил ее в крепкие утешительные объятия, а я наконец вернулся в «Бедфорд Лодж» и попал в цепкие целительные клешни Монкриффа.