1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь

Ни слова не говоря, старушка смотрела на нее в упор. То ли смыслом сказанного, то ли интонацией, но Аомамэ, похоже, произвела на будущую хозяйку очень сильное впечатление.

— Ты абсолютно права, — кивнула старая женщина. — Все так и есть. Ты хорошо знаешь, о чем говоришь.

Через несколько дней Аомамэ доставили почтой пакет. Из тех, что раздают бесплатно на конторке при входе в клуб. Внутри лежало короткое письмо — аккуратные иероглифы имени и телефона хозяйки «Плакучей виллы». С припиской: буду рада, если, невзирая на занятость, найдете минутку со мной связаться.

Трубку взял мужчина, вроде как секретарь. Аомамэ представилась, и ее тут же соединили с кем нужно. Хозяйка поблагодарила за звонок.

— Если не возражаете, не могли бы мы где-нибудь поужинать? — предложила она. Дескать, хотелось бы поговорить с глазу на глаз.

— С удовольствием, — ответила Аомамэ.

— Как насчет завтрашнего вечера? — уточнила хозяйка.

Аомамэ не возражала. Разве что слегка удивилась. О чем, интересно, они могли бы беседовать целый вечер?

Их ужин состоялся во французском ресторане на задворках Адзабу. Судя по всему, старушка была здесь почетным гостем: солидный, опытный официант встретил их у входа, как старых знакомых, и проводил в самый укромный уголок заведения. На хозяйке было светло— зеленое платье оригинального покроя (в духе Живанши 60-х) и нефритовые бусы. По пути к столику перед ними возник управляющий и отвесил учтивый поклон. В меню оказалось много изысканных вегетарианских блюд. А «супом дня», к удивлению Аомамэ, оказался ее любимый. Хозяйка заказала бокал «шабли», Аомамэ попросила то же самое. Тонкого вкуса вино идеально подходило к заказанным блюдам. Аомамэ взяла белую рыбу на гриле. Хозяйка ограничилась овощами. Изящество, с которым она ела овощи, завораживало, как шедевры мирового искусства.

— В мои годы, чтобы жить дальше, нужно совсем немного еды, — улыбнулась хозяйка. — Но как можно лучшего качества.

Они помолчали.

Как насчет частных уроков, предложила хозяйка. Два-три раза в неделю. Основные приемы самообороны — и, по возможности, массаж и растяжки.

— Разумеется, все возможно, — ответила Аомамэ. — Инструктаж на выезде мы осуществляем. Можете оформить заявку в клубе.

— Я не об этом, — улыбнулась хозяйка. — Хотелось бы свободного графика. Чтобы договариваться о времени, когда нам обеим удобно, без посредников. Ты не против?

— Вовсе нет.

— Хорошо, на следующей неделе приступим, — решила хозяйка.

На этом деловая часть встречи закончилась.

— Тогда, в спортзале, мне понравилось твое выражение о бессилии. Как оно может пожрать человека. Помнишь?

— Помню, — кивнула Аомамэ.

— А можно вопрос в лоб? — прищурилась хозяйка. — Просто чтобы сэкономить время.

— Ради бога, — кивнула Аомамэ.

— Ты — феминистка или лесбиянка?

Слегка покраснев, Аомамэ покачала головой:

— Пожалуй, ни то ни другое. То, что я думаю, — только мое. Ни к феминизму, ни к лесбийству никак не относится.

— Хорошо, — кивнула хозяйка. Явно успокоившись, она подцепила вилкой кусочек брокколи, с невероятным изяществом отправила в рот и пригубила вина. — Даже если ты феминистка или лесбиянка, я не против. Это ни на что не влияет. Но если нет, так даже проще для нас обеих. Понимаешь, о чем я?

— Кажется, понимаю, — кивнула Аомамэ.

Дважды в неделю Аомамэ приезжала в усадьбу к хозяйке и преподавала ей курс боевых искусств. Давным-давно, еще когда хозяйкина дочь занималась балетом, зал особняка оборудовали под студию — просторную, с зеркалами на стенах, — где и проводились теперь занятия. Несмотря на преклонный возраст, все новые приемы, блоки и захваты хозяйка усваивала с лету. Тело ее было миниатюрным, но очень гибким и закаленным многолетними тренировками. Помимо оборонительных премудростей Аомамэ объясняла хозяйке основы мышечной растяжки, а также делала ей массаж.

Массаж был коньком Аомамэ. В этой дисциплине среди однокашников ей просто не было равных. Она помнила наизусть названия всех мышц, костей и суставов человеческого тела. Выучила назубок, как они устроены, какую играют роль и как с ними следует обращаться. Ею двигала неколебимая вера в то, что тело — храм души и в каждом его уголочке, к которому мы обращаемся, обязательно заключены свой дух, своя грация, свои очарование и чистота.

Не желая зацикливаться на банальной спортивной медицине, Аомамэ обучилась технике иглоукалывания — несколько лет брала практические уроки у сэнсэя-китайца. Сэнсэй просто диву давался, как быстро его ученица все усваивала. Как крепко запоминала любые детали и с каким упорством могла часами изучать те или иные функции организма. Но главное — каким невероятным чутьем обладали ее пальцы. То был особый природный дар, нечто вроде способности лозоходца отыскивать под землей источник воды: достаточно лишь прикоснуться к какой-нибудь части тела, чтобы по мельчайшим вибрациям уловить, в чем проблема и как здесь можно помочь. Никто не учил ее. Она просто умела это, и все.