1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь

Они тоже рассказали ему о себе. Все родились и выросли в этом городке, после школы поступили в училище и стали медсестрами. Работа в лечебнице по большей части однообразна и скучна, трудовой день долгий и ненормированный, но спасибо уже за то, что нашлась работа в родном городке, да и по сравнению с обычной больницей, где на твоих глазах каждый день кто-нибудь борется со смертью, стресса здесь гораздо меньше. Старички и старушки медленно, никуда не торопясь, теряют память и уходят из этого мира спокойно, не понимая, что с ними происходит. Кровавых операций им не делают, а боль облегчают препаратами до минимума. Никого не привозят посреди ночи на «Скорой», и безутешные родственники не рыдают ни у чьих постелей. Жизнь в городке недорогая, и даже при небольшой зарплате можно неплохо сводить концы с концами. У Тамуры (той, что в очках) пять лет назад муж погиб в ДТП, и теперь она живет в соседнем городке с матерью. Плечистая Оомура (с шариковой ручкой в волосах) растит двоих сыновей, а муж ее работает таксистом. Молоденькая Адати на пару с сестрой (парикмахершей, на три года старше) снимает квартирку в пригороде.

— Какой вы все-таки заботливый, Тэнго, — говорит Оомура, проверяя пластиковые мешочки на капельнице. — Каждый день приходите, читаете книги глубоко спящему человеку. На моей памяти, еще никто из родственников так не делал.

От этих слов Тэнго становится неуютно.

— Просто мне удалось взять небольшой отпуск. К сожалению, надолго не задержусь…

— Даже те, у кого куча свободного времени, обычно не приходят сюда добровольно, — замечает сестра. — Простите, что напоминаю, но у здешних пациентов надежды на выздоровление нет. Чем дальше, тем только хуже.

— Ну, он же сам попросил меня — почитай, мол, что-нибудь. Давно, еще когда был в сознании. Да и мне, пока я здесь, все равно больше нечем заняться…

— И какие же книги вы ему читаете?

— Разные. Обычно — те, которые читаю сам: продолжаю вслух с того места, на котором остановился.

— А прямо сейчас что читаете?

— Исак Динесен «Прощай, Африка!»  [8]

. Медсестра качает головой:

— Никогда не слыхала.

— Эту книгу написала в 1937 году одна датчанка. Она вышла замуж за шведского аристократа и накануне Первой мировой войны уехала в Африку, где он заправлял плантацией. Но через несколько лет развелась и осталась там хозяйствовать в одиночку. А потом написала об этом книгу.

Сестра Оомура проверяет градусник, заносит температуру отца в дневник, втыкает ручку в узел волос на затылке и поправляет челку.

— Не возражаете, если я тоже немного послушаю?

— Уж не знаю, понравится ли вам, — пожимает плечами Тэнго.

Она садится на табурет, скрещивает ноги — красивые, крепкие, полноватые.

— Все равно почитайте.

И Тэнго продолжает читать. Этот текст требует очень внятного чтения. Плавного и неторопливого, как течение времени на африканских просторах.

В марте, когда в Африке после четырех месяцев засухи и жары начинаются благодатные дожди, все вокруг расцветает, благоухает и зеленеет в несказанной красоте.

Но фермер с опаской прислушивается, словно не доверяя щедрости природы, и боится услышать, что вдруг шум проливного дождя станет тише. Ведь влага, которую с такой жадностью впитывает земля, должна поддерживать все, что на ней растет и живет — все травы, стада и людей, — целых четыре месяца, когда дождей не будет вовсе.

Отрадно смотреть, как все дороги на ферме превращаются в быстро бегущие потоки, и ты бредешь по колено в жидкой грязи, пробираясь к пропитанным влагой, залитым белизною кофейным плантациям, и сердце твое поет от счастья. Но случается, что в середине сезона дождей тучи начинают расходиться, и вечером звезды проглядывают сквозь прозрачные, редеющие облака; тогда хозяин фермы выходит из дома и стоит, пожирая глазами небо, словно тщится упорным взглядом выдоить, вымолить дождь, и взывает к Небу:

— Пошли мне вдоволь, пошли мне с избытком. Сердце мое обнажено пред Тобою, и я не отпущу Тебя, доколе не благословишь меня. Утопи меня, если Тебе угодно, только не пытай неутоленной жаждой. О Небо, Небо, только не это — не coitus interruptusl

— Прерванный половой акт? — насупившись, переводит сестра.

— Ну, это все-таки фермер… Какая жизнь, такие и выражения.

— Все равно. Разве такими словами на самом деле разговаривают с Небесами?

— И то верно, — соглашается Тэнго.