1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 3. Октябрь–декабрь

И адвокат поведал ему, как была создана их «Консультация», чем она занимается и каким образом они, адвокаты, перешли сюда, оставив другие хлеба. Слушая все это, Усикава в душе невыносимо скучал, но продолжал делать вид, что страшно интересуется рассказом. Прищелкивал языком, кивал, строил сочувственную мину. В результате адвокат понемногу успокоился и, как видно, решил, что Усикава – человек вполне достойный, несмотря на внешний вид.

И тогда Усикава аккуратно перевел разговор на тему приюта.

– Куда же деваются бедные женщины, которым некуда больше идти? – поинтересовался он. С таким выражением, словно искренне беспокоился о судьбах тех, кого жизнь завертела, точно палые листья на холодном осеннем ветру.

– Для этих случаев у нас открыты специальные прибежища, – ответил ему адвокат.

– Прибежища? В каком смысле?

– Временные приюты, если угодно. Их немного, но все они предоставлены различными благотворителями. Один из наших спонсоров даже пожертвовал для этого небольшой многоквартирный дом.

– Многоквартирный? – якобы удивился Усикава. – Неужто в нашем обществе еще встречаются такие добрые самаритяне?

– О да! Когда о нашей «Консультации» упоминают в газетах или журналах, нам начинают звонить люди, которые предлагают помощь. Без их помощи наша организация, к сожалению, просто не выжила бы. Ведь мы существуем исключительно на добровольные пожертвования.

– Мне кажется, вы делаете очень большое и нужное дело, – проникновенно сказал Усикава.

По лицу адвоката расплылась наивно-беззащитная улыбка. И Усикава напомнил себе, что лучший момент для маневра – когда противник убежден в своей правоте.

– И сколько женщин проживает в этом многоквартирном доме?

– Бывает по-разному, но в среднем человек пять, – ответил адвокат.

– Кстати, насчет спонсора этого дома, – напирал Усикава. – Что заставило его это сделать? У него были какие-то особые мотивы?

Адвокат покачал головой:

– Не могу знать. Но подобной благотворительностью этот человек занимался и раньше – исключительно по личной инициативе. Как бы то ни было, нам остается только с благодарностью пользоваться его щедростью. Нам ничего не объясняют, мы ничего не спрашиваем.

– Очень разумно, – кивнул Усикава. – И адрес этого приюта, конечно, тоже не разглашается?

– Разумеется. Бедным женщинам необходима полная безопасность. Да и спонсоры, как правило, желают оставаться анонимами. Все-таки мы имеем дело с последствиями актов насилия.

Они поговорили еще немного, но больше ничего конкретного из адвоката выдавить не удалось. В итоге Усикава понял следующее: «Консультация для женщин – жертв бытового насилия» официально открылась четыре года назад; вскоре после открытия им позвонил некий «спонсор» и предложил многоквартирный дом в качестве приюта. О существовании «Консультации» он узнал из газеты, которая написала о них заметку. Главное условие сотрудничества – полная анонимность благотворителя. Но под конец разговора Усикава уже ни капельки не сомневался в том, что этот «спонсор» – хозяйка особняка в Адзабу, а для приюта используется деревянный домишко на задворках того же района.

– Спасибо за ваше бесценное время, – сердечно поблагодарил Усикава молодого адвоката-идеалиста. – На мой взгляд, вы занимаетесь очень нужной и полезной работой. На очередном заседании фонда я расскажу о нашей беседе членам правления – и уже вскорости извещу вас об их решении. Искренне желаю успеха вашему предприятию.

Вслед за этим Усикава попробовал раскопать обстоятельства смерти старухиной дочери. Вышла замуж за чиновника из Министерства транспорта. Умерла в тридцать шесть. Причина смерти не установлена. Вскоре после ее кончины муж оставил госслужбу. Это все, что Усикаве удалось разузнать. Почему ушел из министерства – неясно, что делал потом – неизвестно. Возможно, его отставка как-то связана со смертью жены, а возможно – никак и не связана. Министерство транспорта не предоставляет рядовым гражданам сведений о своих внутренних передвижениях. Но Усикава обладал поистине змеиным чутьем. И чувствовал: что-то не так. Поверить в то, что элитный чиновник, скорбя по ушедшей жене, оставил высокий пост и скрылся от светской жизни, у него не получалось, хоть убей.

Насколько Усикаве было известно, не так уж много женщин в тридцать шесть лет умирает из-за болезни. То есть, конечно, всякое бывает. Разные хвори уносят людей на тот свет в любом возрасте – совершенно независимо от их капиталов. Рак, саркома мозга, перитонит, пневмония и так далее. Человеческий организм – слишком хрупкая и ненадежная штука. И тем не менее, когда в тридцать шесть лет на тот свет отправляется женщина из материально обеспеченного семейства, виной тому чаще всего не болезнь, а несчастный случай или самоубийство.

Итак, выдвинем гипотезу, рассуждал Усикава. Затем возьмем пресловутую «бритву Оккама», отсечем ею все ненужные факторы, выстроим все разрозненные связи в последовательную цепочку – и поглядим, что получится.