2+2

Что-то мелькнуло в его взгляде, чего я не замечала раньше.

— Еще раз извини, что так получилось, — проговорил он, отворачиваясь.

И лишь когда дверь за бывшим парнем закрылась, я позволила себе слезы. Они сами полились из глаз, хоть я и старалась держаться.

И даже то, что подошедший сзади Данилов ободряюще положил руку на плечо, не вызвало раздражения. Он не стал говорить свое обычное “не ной”. Просто слушал, как я всхлипываю.

— Ты был прав, — сказала в какой-то момент. — Не надо было переводить на него чай.

Глава 13

/Никита Данилов/

Я не знал, как реагировать на ее слезы.

Пусть бы лучше злилась, кричала и топала ногами. А тут — хоть погибай.

С тех пор, как ушел отец, мать плакала днями и ночами. Тогда-то и я перестал адекватно воспринимать такой способ борьбы с депрессией. Если женский пол в радиусе сотни метров начинал реветь, я малодушно бежал, не оглядываясь и теряя тапки. На фиг такое счастье!

Но тут попал.

Ника стояла рядом, шмыгала носом, прятала взгляд. По ее щекам катились слезы, и мне жутко хотелось догнать Селиванова, чтобы размазать этого гаденыша по стене.

— Ну, будет тебе, Никс, — сказал, ободряюще похлопав ее по плечу. Затем отступил в сторону, запустив пятерню в волосы на затылке.

Что еще сказать — не знал. Хоть бы оно само как-то устаканилось.

— Теперь еще и ноут разбит, — шепнула она, закрывая лицо ладонями. — Что же это такое?

Вопрос явно был риторическим, по крайней мере, я на это надеялся, и отвечать не спешил. Перекатываясь с пятки на носок и обратно, стоял напротив, не решаясь сбежать и не спеша на помощь. Внутри меня рос протест. Все естество просто кричало, требовало уйти, закрыться в своей комнате и выйти только, когда фонтан перекроют.

— Никита, можно тебя попросить? — она подняла на меня взгляд как раз в тот момент, когда я малодушно искал причину уйти.

Из квартиры вообще.

— Да, конечно.

— Отругай меня.

Что? Брови взлетели сами собой.

— Ну, ты ведь умеешь, — она немного смутилась, но продолжала гнуть свое: — У тебя такая манера — говорить правду с ироничным подтекстом. И потом, со стороны тебе виднее все это…

Она неопределенно обвела рукой прихожую, явно подразумевая не нашу квартиру.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, что Селиванов продажный очкарик, который сразу понял, что с Лариской ему будет выгодней и удобней? — уточнил на всякий случай.

Глаза Громовой снова налились влагой, а губы дрогнули. Но она упрямо кивнула.

— Еще, — попросила чуть слышно.

— Он приехал с тобой, потому что считал, что на большее грех рассчитывать. Ты красивая, умная, спортивная, а он — типичный ботаник. Ему зверски повезло как-то тебя очаровать, чем он наверняка очень горд. Я до сих пор гадаю, что тебя в нем так поразило. Потянуло на необычное? Прыщи и очки с толстыми линзами нынче в моде?

— Уф, — Ника подняла глаза к потолку, покачала головой.

— Серьезно, что? Чем он тебя захватил?

— Словами, — она посмотрела на меня. — Он умеет говорить так, что начинаешь считать себя королевой в его глазах, Данилов. И смотреть умеет будто ты сокровище.

Я хлопнул себя по лбу, засмеялся.

— Что? — нахмурилась Громова.

Взяв ее за плечи, повернул к себе спиной и подвел к зеркалу.

— Смотри, — ткнул на отражение, — кого ты видишь?

— Нас.

— Какие мы?

— Ну-у…

— Красивые, Никс. Счастливые. Хотя ты немного не в форме, но в целом можешь добрать баллов харизмой. Я-то посмотри, какой хорошенький.

Она делано фыркнула, но не сдержалась и улыбнулась.

— Вот! — Коснулся ее щеки, на которой сразу появился легкий румянец. — С улыбкой вообще крышеснос, Громова. Понимаешь? Ты и есть сокровище. Без всяких “будто”. Только не реви больше, умоляю.

Она отошла на шаг, встала напротив и замерла, чуть склонив голову, разглядывая меня так странно, что даже неудобно стало.

— Ты чего, Ник? — Я прикрыл ладонями местечко за ширинкой. — Снова мне порчу белья припомнила?

Она хмыкнула.

— Шут ты, Данилов, — сказала тихо и как-то ласково. Совсем непохоже на все то, что звучало в мой адрес прежде. — Пойдем работать?

Я кивнул. Пошел за ней послушно, устроился рядом со своим макбуком, открыл облако…

— Ты точно готова? — спросил у нее, хмурясь. — Можно завтра продолжить, время в общем-то есть.

— Глупости, — Ника отмахнулась. — Труд — лучшее лекарство от хандры. Ноутбук, конечно, очень жалко, но тут уж ничего не поделаешь. Лучше пусть сломается что-то материальное, чем моральное. Такая расплата…

Спорить не стал.

Работа закипела снова, и мы не заметили, как пролетело больше трех часов. Кроме того, по итогу, обнаружился один очень важный плюс — работать за одним компом оказалось гораздо удобней, хотя раньше я к нему никого не подпускал. Ника быстро соображала, легко справлялась с тяжелыми заданиями и стопорилась лишь в нескольких местах, которые я мысленно отметил, собираясь подтянуть эти моменты.

— Я голоден, как волк! — сказал, как только решили закончить. И сразу умоляюще посмотрел на Громову: — Что ты хочешь за вкусный ужин? Готов платить натурой и доказать наглядно, что спорт — это не только отжимания и приседания… Хотя, если я буду сверху…