2+2

А я мало того, что обозвала его маму, так еще на их семейном ужине умудрилась стать камнем преткновения. Осознание этого угнетало, заставляя чувствовать сильнейшую вину.

Никита взял меня с собой в клинику. Огромное лечебное учреждение поражало своими размерами, в нем легко можно было заблудиться, что я и попыталась сделать, чуть приотстав от Данилова всего на пару шагов. Благо, он вернулся за мной, взял за руку, переплетая наши пальцы, и больше не отпускал, пока не оказались в нужном отделении.

Его мама лежала в просторной светлой палате на современной больничной кровати как из сериалов. Изголовье было чуть приподнято для удобства, а перед ней был небольшой столик со стаканом и трубочкой.

Гельмут заботливо поправлял одеяло, когда мы вошли. Я сразу постаралась освободить руку и остаться у входа, почувствовав неловкость с новой силой.

– Милый, – мама Никиты повернула голову и счастливо улыбнулась.

Она была бледной и изможденной, а ее жених выглядит чрезвычайно понурым.

– Мам, это мы, – ответил Данилов, подтягивая меня за собой. – Как ты? Почему не позвонила мне? Я дико волновался.

Гельмут кашлянул и выразительно посмотрел на меня.

Я вспыхнула, растерявшись на миг. Но сразу напомнила себе, зачем пришла.

– Ох, простите меня, – сказала, шагнув вперед и встав рядом с Никитой. – Я напросилась сама. Потому что… Я была не права тогда, на ужине. Мне не стоило говорить те резкие слова, и вообще… Я виновата и очень прошу…

Отведя взгляд, я прикусила губу. Извиняться не привыкла, это факт. Давались слова тяжело, хоть я и понимала их правильность.

– Теперь я точно пойду на поправку, – счастливо отозвалась мама Никиты, осторожно сжимая мою свободную руку. – Потому что тоже облегчу душу. Ведь и сама переживала после того, что наговорила. Мы, женщины, такие, любим разжечь огонь на ровном месте.

Я не смогла сдержать облегченного вздоха.

– Спасибо, – сказала тихо.

– И тебе. – Мама Никиты посмотрела на меня новым взглядом, с интересом, без всякой неприязни.

– Вот и славно, – прервал наши гляделки Данилов. – А теперь расскажи мне, что пошло не так? Какую терапию ты проходишь? Чем я могу помочь?

Я медленно, но напористо отняла у него свою руку, снова шагнув в сторону двери.

– Подожду в коридоре, – прокомментировала свои действия. – Выздоравливайте.

Никита обернулся, но, встретившись взглядом, не стал просить остаться. И я была ему за это благодарна.

Уже в коридоре я села на одно из кресел и обхватила себя руками за плечи.

Ощущения были самые противоречивые.

Мне казалось, что вот сейчас, когда Никита позвал меня в больницу, между нами действительно что-то изменилось. Или еще раньше?

Когда взял на себя часть моей работы, когда подарил макбук? Да, я верну ему все деньги, но сам факт такого жеста…

Но если парень так себя ведет, то, наверное, он чего-то ожидает в ответ?

Никита меня целовал, стало быть, я ему нравлюсь. Все последнее время мы с ним были в такой загрузке, что не думали про личные отношения, и я вообще старалась не открывать этот ящик Пандоры. А сейчас осознанием накрыло как лавиной.

Но я не готова к отношениям! Любого формата, будь то серьезные или просто приключение. Недавно рассталась с Володей, и это оказалась болезненным ударом. Предательство всегда вымораживает сильнее всего.

Но еще отчаяннее мне не хотелось портить такую замечательную дружбу! У нас ведь все так хорошо, зачем переводить ее в горизонтальную плоскость?!

Или, может, я зря переживаю, и Ник отказался от этой идеи?

В общем, к тому моменту, как Данилов вышел из палаты, я уже накрутила себя будь здоров. Но стоило увидеть парня, как собственные переживания отступили на задний план.

– Как она? – Я поднялась навстречу Никите и опешила, когда он подошел вплотную и вдруг сгреб меня в охапку, прижимая к себе и запуская одну руку в волосы, а второй сжимая талию.

– Нормально, – невнятно проговорил Данилов, уткнувшись мне в макушку. – Дико противное ощущение от собственного бессилия. Ей нужна терапия, и все это будет оплачивать Гельмут. Я, конечно, неплохо зарабатываю, но для студента моего возраста. Таких средств нет… Странно, когда она тратила его деньги на пластику, меня это не колыхало, а вот ее восстановление очень хотелось бы оплатить самому. Безумно неприятные ощущения. Паршивые такие.

– Все объяснимо. – Я обняла его обеими руками, подавшись вперед, поцеловала в щеку и продолжила: – Пластику ты осуждал, а вот реабилитация сейчас – вопрос здоровья. Ты чувствуешь ответственность за мать.

– Давно стоило прекратить ее игры.

– Она взрослая женщина. У тебя бы не получилось. Но надеюсь, что теперь она поймет, что никакая красота не стоит вреда организму Нет худа без добра.

Ник прерывисто выдохнул и не стал спорить. Прижал меня еще крепче и внезапно спросил:

– Вероника, а если я приглашу тебя на свидание, ты пойдешь? Нормальное, хорошее свидание без приставаний и дурацких шуток. – Он отстранился, пристально глядя мне в глаза, а потом внезапно шально усмехнулся и добавил: – Ну, я постараюсь без дурацких шуток.