20 великих исследователей, изменивших мир

«Наша главная цель, – объяснил капитан, – нарисовать профиль обоих побережий Южной Америки – и атлантического, и тихоокеанского. Затем мы продолжим путь к Австралии и в Индийский океан, держа курс вдоль Маврикия. После этого пойдём на Кейптаун и в Бразилию и наконец вернёмся в Плимут». «Очень хорошо, капитан!» – ответил я. Впервые в своей жизни я кому-то подчинялся и только теперь наконец понял, что лояльное поведение – это первейшая форма культуры.

В течение этого невероятного путешествия я вёл журнал, собирал неизвестные науке ископаемые останки броненосцев и гигантских грызунов. Я нашёл и описал 3907 образцов новых птиц, амфибий, ракообразных, насекомых. В течение долгих стоянок в южноамериканских портах я совершенствовал свои знания флоры и фауны.

15 сентября 1835 года мы достигли Галапагосских островов и высадились на острове Сан-Кристобаль. Я не мог и представить, что в этих прекрасных, почти первобытных краях я найду ответ на свой детский вопрос.

«Друзья? У тебя появились новые друзья?» – спросил Фицрой, услышав мои радостные восклицания по возвращении из экспедиции. «Конечно – игуаны, морские львы, дельфины… Мои любимцы, правда, гигантские черепахи», – пояснил я с улыбкой. А улыбался я так редко… Фицрой только пожал плечами – ничего не сказал, но был растроган. Он сопереживал, видя мою жажду открытий, хотя и не во всём со мной соглашался.

2 октября 1836 года наша экспедиция завершилась. Вернувшись домой, я решил, что перееду в Лондон, чтобы заниматься наукой и сделать себе имя.

Мысль о том, что все животные, в том числе и человек, могут состоять в родственных связях, а также интуитивная догадка о вечном соревновании в природе, где главный приз – выживание, а правила диктуются окружающей средой, лишила меня сна. Эту идею нужно было глубоко проработать и найти ответы.

В 1839 году мой путевой дневник был опубликован под названием: «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле „Бигль“», и это принесло мне славу и награды. «Ты понимаешь, что эта работа доказывает справедливость твоей теории эволюции?» – воскликнула моя жена Эмма, радуясь за меня.

Я вздрогнул. У меня уже было много сторонников, но не меньше и врагов. Я также понял, что мне предстоит до седых волос защищать свои открытия и идеи. Кстати, нередко я замечал, что самые невежественные люди более всего убеждены в своей правоте. Выход из этой ситуации подсказала сама теория эволюции: моя сила заключалась в том, чтобы приспособиться к изменениям, которые я сам и создал.

Изабелла Бёрд

Исследователь, писатель, натуралист и фотограф

Боробридж, Великобритания, 1831 г. – Эдинбург, Великобритания, 1904 г.

Первая женщина – член Королевского географического общества

«А давай сочиним себе будущее?» – внезапно пришло мне в голову. «Мы никогда не играли в такую игру», – ответила моя сестра Генриетта, которую все ласково звали Генни.

«Ты просто закрой глаза и представь, что ты уже взрослая».

«Старше, чем мама?» – уточнила она, как всегда, застенчиво и без воображения.

«Старше, чем папа», – ответила я твёрже и увереннее, чем обычно.

Летний день клонился к вечеру, и мы, как обычно, играли в саду возле нашего дома в Таттенхолле. Тем временем наш отец Эдвард, священник англиканской церкви, писал свою проповедь, а мама Дора пекла бисквит «Виктория» – вкуснейший торт, названный в честь нашей королевы.

«Уфф! – пожаловалась Генни. – У меня не получается!»

«Ты можешь! Делай как я… Закрой глаза, представляй, сочиняй!»

Сказав это, я и сама наконец закрыла глаза и постаралась сконцентрироваться. И вдруг у меня в голове замелькали обрывки удивительных картин, как в калейдоскопе. Я подозвала свистом нашу колли – она побежала ко мне, а её уши и рыжеватый с белым мех развевались по ветру. Я вскочила на неё, как на лошадь. Всё вокруг изменилось: наш сад превратился в большую долину, окружённую горами, а я была взрослой – великой путешественницей! «Птичка, лети быстрее ветра!» – закричала я, понукая колли, и два солнечных луча превратились в поводья.

Несмотря на частые болезни, меня всегда переполняли разные идеи и любопытство. Моя младшая сестрёнка Генни, наоборот, была совершенно здорова, но всегда робка и нерешительна. Мы были совсем разные, но это не мешало нам очень любить друг друга.

«Я мечтаю о красоте, на которую можно смотреть всю жизнь и восхищаться».

Но вот моя скачка окончилась, и я очнулась, лёжа на траве. Генни сидела на лужайке передо мной и играла в чаепитие: куклы изображали гостей, а она угощала их бисквитами.

«Моё будущее – скакать на Птичке, моей лошади, в поисках видов, от которых моя душа запоёт! Я не буду, как ты, типичной женщиной нашего времени, а отправлюсь на поиски счастья и найду его!» – заявила я.

Перед моими глазами стояли потрясающие пейзажи: в той глуши жили лишь лоси да змеи, а дымными городами и не пахло. «А моё будущее – ждать тебя дома и читать твои письма», – прошептала Генни с немного грустной улыбкой.