200 знаменитых отравлений

Над гениальным композитором сгущались тучи общественного мнения. Стало известно о его подозрительных отношениях с кузеном императора Александра III, великим князем и поэтом Константином Романовым (на его стихи Чайковский написал пять романсов, в частности, «Растворил я окно» и «О, дитя, под окошком твоим»). В столице поползли слухи про юного царского родственника – племянника графа Стембока-Фермора. Отец юноши обратился к царю. Назревал скандал. Композитору грозили суд и каторга. Его должны были арестовать.

Во избежание громкого уголовного дела, которое опорочило бы не только имя известного композитора, но и царскую фамилию, бывшие однокашники Чайковского по юридическому факультету университета решили рассмотреть «дело» своего однокурсника в «суде чести». На заседании «суда» председательствовал прокурор Николай Якоби. После пятичасового заседания, в котором участвовало восемь правоведов, в присутствии Петра Ильича Чайковского зачитали приговор: композитор должен добровольно уйти из жизни.

Правовед Артур Герке тут же передал Чайковскому яд. Яд выбрали такой, чтобы симптомы отравления походили на заболевание холерой (возможно, мышьяк). В ту же ночь композитор выпил яд. Существует и другая версия отравления. По ней, для «процедуры» выбрали ресторан Лейнера. Там Чайковскому, находящемуся в кругу приятелей, посыльный принес стакан с отравленной водой. Композитор взял его и молча выпил. Тут же почувствовал себя плохо и уехал домой. Вскоре он умер.

Священник в последние минуты жизни Чайковского отказался дать ему благословение – как самоубийце. То, что смерть была не природная, подтверждало и то, что гроб был открыт для публики и покойника целовали в лоб, что было бы невозможным в случае смерти от инфекционного заболевания.

СМЕРТЬ РАСПУТИНА

Григорий Распутин был гений. Его магнетизм, его нечеловеческая сила внушения изменили ход истории и стали причиной, как считают, многих несчастий, обрушившихся на Российскую империю.

Убийство, которое произошло в декабре 1916 года во дворце Юсуповых, было неизбежным, но запоздало, с точки зрения многочисленных левых, правых, либеральных и консервативных группировок. Хотя самого Распутина давно уже предупреждали о неизбежности трагического конца. В 1905 году ясновидец Луис Хеммон предсказал Григорию Ефимовичу, что тот умрет от пули и яда, а могилой ему станут ледяные воды Невы. Не прислушался старец.

Для совершения непосредственно убийства собралась небольшая группа заговорщиков. В нее вошли великий князь Дмитрий Павлович, родственник Романовых князь Феликс Юсупов, депутат от правых Пуришкевич и поручик Сухотин. Именно этот тесный кружок решил, что нужно покончить с Распутиным при помощи яда, выбрав его как средство, наиболее удобное для скрытия следов убийства. Но все пошло совсем не так, как рассчитывали убийцы.

Чтоб не пересказывать события, связанные с убийством Распутина, следует лишь остановиться на одном факте: в мемуарной литературе неоднократно описывалось, что заговорщики хотели использовать яд – средство хоть и не для храбрецов, но, с точки зрения участников, верное. Известный писатель Э. Радзинский не согласен с тем, что яд был применен, и вообще приводит свою собственную версию убийства, причем, акцент делает на то, что, по его мнению, Распутин не любил и не ел сладкого. Вообще, чем далее в прошлое отступают события, тем более неправдоподобные и фантастические возникают версии. Так, в 1981 году в Англии вышла книга «Интимная и сексуальная жизнь знаменитых людей» Ирвинга Уоллиса, Сильвии Уоллис, Эмми Уоллис и Дэвида Валечински. Речь в ней идет и о Григории Распутине. Приведем только один пассаж из того творения, свидетельствующий о «научном» подходе авторов: «Когда Распутин стал терять сознание от начинающего действовать яда, Юсупов вначале изнасиловал его, а затем выстрелил в него четыре раза из пистолета. Распутин упал на пол, но был жив. Григория Распутина затем кастрировали. Его отрезанный половой член нашел позже слуга».

Однако, если следовать общепринятой картине убийства, зафиксированной в документах и мемуарах, то яд все-таки был использован, а сцена убийства была менее фантасмагорической, чем в измышлениях авторов из Англии. Например, французский посол в Санкт-Петербурге, Морис Палеолог, в своих воспоминаниях о старце пишет: «Между креслами, в которых развалились Юсупов и его гость, заранее помещен был круглый стол, на котором расставили две тарелки пирожных с кремом, бутылку мадеры и поднос с шестью стаканами.

Пирожные, поставленные возле Распутина, были отравлены цианистым калием, доставленным врачом Обуховской больницы, знакомым князя Феликса. Каждый из трех стаканов, стоящих возле этих пирожных, содержал по три дециграмма цианистого калия, растворенного в нескольких каплях воды; как ни кажется слабой эта доза, она однако огромна, потому что уже доза в четыре центиграмма смертельна…

Внезапно «старец» выпивает свой стакан. И, щелкнув языком, говорит:

– Мадера у тебя знатная. Я б еще выпил.