20000 километров по Сахаре и Судану

Наряду с петроглифами дальнейшему раскрытию истории Сахары способствовали также и другие многочисленные археологические находки. Археологи, историки искусства и естествоиспытатели выдвигали различные гипотезы, среди которых преобладало мнение, что Сахара многие тысячелетия назад была покрыта тропическими девственными лесами. Сегодня мы знаем, что это не так, что через Сахару протекали мощные реки, которые брали начало в горах и берега которых окаймляли галерейные леса с богатейшей тропической флорой и фауной. За пределами речных регионов преобладали лесостепи. С VIII по III тысячелетие до нашей эры область Сахары в климатическом отношении представляла собой чрезвычайно благоприятную для земледелия и скотоводства густонаселенную зону. Как явствует из наскальных рисунков, в то время здесь возникли антропологические типы, которые впоследствии можно было чаще всего встретить на Африканском континенте.

С III тысячелетия до нашей эры начался геологический процесс обезвоживания, означавший конец влажного периода неолита[10]. Земля стала бесплодной, реки начали иссякать, дождей выпадало все меньше. В степях выпас скота способствовал дальнейшему уничтожению растительности. Бессистемная обработка земли увеличила эрозию почвы, так что около 2000 года до нашей эры Сахара в конце концов приобрела сегодняшний облик. Этот процесс обезвоживания явился причиной возникновения обширного ненаселенного, пустынного пояса, ставшего разделительным барьером внутри Африканского континента.

Из населявших Сахару обитателей светлокожие скотоводы переселялись преимущественно в северные и восточные области или расширяли свои пастбища до расположенных южнее саванн, в то время как негроиды-земледельцы отступили в область Судана.

Экономическое, политическое и культурное развитие народов Северной Африки, поддерживавших тесные отношения со странами Среднего Востока и Средиземноморья, и народов, живущих южнее Сахары, шло отныне в историческом плане по разным путям. Приток населения Сахары в Судан вызвал к жизни длившееся вплоть до средневековья миграционное движение с севера на юг, в ходе которого народы искали новые земли для обработки, а также для скотоводства и охоты.

Эта миграция привела к распространению ценных растений, лежавших в основе питания населения, к применению новых методов в земледелии, прежде всего в орошении и устройстве террас, а также к более интенсивной добыче и использованию металлов. В результате дальнейшего общественно-культурного развития появились региональные центры: наступившая при этом социальная и экономическая дифференциация вытеснила древние общественные формы организации и привела на территории южнее Сахары к образованию классового общества. Все это и должно было стать предметом исследования Генриха Барта.

На краю гибели

Около середины июля караван подошел к западной границе нагорья Феццан. Перед взорами путешественников раскинулась живописная равнина, посреди которой высилась наподобие огромной каменной крепости исполинская скала. Много таинственного и страшного могли поведать проводники каравана об этой «заколдованной горе», где якобы обитали духи пустыни. Никто бы не отважился проникнуть в ее скальный лабиринт. Однако Барту, ученому, относившемуся к таким загадкам с большим интересом, казалось очень заманчивым опровергнуть подобное суеверие. 15 июля он записал в своем дневнике: «Мой dies ater (черный день) настал… и рано утром я решил отправиться в обиталище привидений, которое влекло меня как в геологическом, так и в археологическом отношении. Среди наших спутников мы так и не смогли найти провожатого, который согласился бы довести нас от горы до следующего колодца, куда в это время намеревался пройти по прямой дороге караван».

Когда все попытки договориться о проводнике (из-за чего они лишь потеряли много времени) окончательно провалились, Барт, захватив небольшой запас воды, отправился в путь один.

Вначале все шло хорошо. Он миновал несколько песчаных холмов и попал в большую, голую, покрытую черной галькой долину. Постепенно начался подъем, становившийся все круче и круче. Оказалось, путь был значительно длиннее, чем предполагал Барт. Непредвиденные препятствия заставляли неоднократно менять направление, что отнимало время и силы. Около 10 часов утра жара стала невыносимой, а тени, как он ни искал, нигде не было. Обессиленный, Барт добрался наконец до узкого, стеноподобного гребня горы, склон которой состоял из осыпей скальных пород. О надписях или скульптурах здесь ничего не говорило, равно как и о привидениях, а также о пальмовых рощах, в которых они должны были бродить.