Читаем 2008_4 (553) полностью

«В гостях у Набокова: Россия между искусством и политикой» — так называется книга политолога Нины Хрущевой, вышедшая на английском языке в издательстве «Йейл юниверсити пресс» /Yale University Press/. Профессор международных отношений университета Новая Школа в Нью-Йорке считает, что отъезд Владимира Набокова /1899-1977/ на Запад после Октябрьской революции 1917 года позволил ему совершить литературное путешествие, сыгравшее переломную роль не только в его жизни, но и творчестве. «Он оставил позади себя закрытую русскую культуру ХIХ века и оказался в условиях экстремальной открытости Америки ХХ века», — пишет она. По мнению автора, именно благодаря этому путешествию произведения ставшего американцем русского Владимира Набокова весьма актуальны в контексте той политической трансформации, которую переживает сегодня Россия. Автор считает, что романы Набокова могут стать своеобразным «путеводителем» для России, пытающейся «интегрироваться в ставший глобальным мир». Прожив в Америке немало лет, Хрущева сама превратилась в один из «западных» персонажей Набокова и теперь рассуждает о культурных и социальных реалиях современной России, которые писатель предвидел за полвека до этого. По ее мнению, в таких, например, романах, как «Бледный огонь», «Ада», «Пнин», Набоков по-новому истолковал традиции русской художественной литературы, сдвинув акценты с личных невзгод и общинной жизни на идею человека-кузнеца своего собственного счастья. В ХХI веке Россия, убеждена правнучка Никиты Хрущева, «сталкивается с аналогичным вызовом», и произведения Набокова показывают, «как можно выработать навыки, необходимые для того, чтобы справиться с наступлением демократии, капитализма и открытых границ». Предполагается, что в начале 2008 года книга Нины Хрущевой будет опубликована на русском языке российским издательством.

Владимир КИКИЛО

СТАРОСТЬ

К концу года принято подводить его итоги, чтобы потом сказать, хорошим или плохим оказался он для целых государств или, скажем, отдельно взятых категорий населения. Дотошные японцы не исключение, и в ворохе собираемых сейчас статистических данных за 2007 год не дали пропасть цифири, касающейся престарелых граждан Страны восходящего солнца. Тем более той, что свидетельствует: далеко не все обстоит благополучно у отечественных стариков и старушек. Вот, например, что оказалось. Те из них, кто доживает дни в домах для престарелых, чаще, чем раньше, стали сталкиваться с насилием, грубостью и унижением. Служебный персонал этих богаделен, который пусть и не в мордобое замечен, но исподтишка поколачивает своих немощных подопечных, причем все чаще. С января по ноябрь 2007 года 500 японских стариков попали под горячую руку кастелянш и нянечек в домах престарелых, стали объектами их оскорбительного отношения, а за этот же период 2006 года таких «эпизодов» произошло 498. Эту статистику собрала газета «Иомиури», журналисты которой опросили контингент 1800 японских обителей для ветеранов-пенсионеров. Полученные там данные нельзя считать окончательными, и за полный год, предположительно, таких неприглядных случаев окажется еще больше. Может быть, пожилым японцам лучше живется в родных семьях, в окружении своих внимательных детей и заботливых внуков. За одних стариков можно порадоваться, но за других — нет. По правительственным данным, за год в стране набирается примерно 13 тысяч случаев конфликтов стариков со своими домашними. Родственники этих пожилых японцев тут могут в свое оправдание сказать, что их «предки» совсем «не подарок». Занудливы не в меру, ворчат, придираются к младшим, вечно всем недовольны. А власти к этому еще и добавят — нечисты на руку и агрессивны. Действительно, если опять обратиться к статистике, то оказывается, что в 2007 году уровень преступности среди японских стариков оказался в три раза выше, чем десять лет назад. С января по ноябрь японские суды наказали 45 тысяч человек старше 65 лет. Большинство из них призвали к ответу за кражи в магазинах. 1700 престарелых отвечали в судах за собственные насильственные действия в отношении окружающих, а десятилетие назад таких старичков-разбойничков попало на суд японской Фемиды всего не более ста. Вот и получается, что преступность среди пенсионеров в Японии неумолимо растет, а ведь вместе с ней быстрее, чем в других странах, здесь увеличивается и численность пожилых людей. В 2005 году те, кому за 65 лет, составили 20 процентов японцев. А к середине этого столетия пропорция таких пожилых людей в населении, по прогнозам, увеличится вдвое.

ДОЛОЙ УНЫЛЫЕ РОЖИ!

ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ КАРЛСОНА

Малыш сидел у окна, и настроение у него было самое отвратительное. Ну кто придумал эти дурацкие дни рождения? Сейчас придут гости, надо будет веселиться, а ему вовсе не хочется веселиться… Малыш со злостью пнул плюшевую собачку, которую брат и сестра подарили ему утром.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дуэль, 2008

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика