2012. Лава и пепел

Армия, повинуясь приказам политиков с Капитолийского холма, спешно собирала манатки. Почуяв слабину, повстанцы всех мастей начали наносить удар за ударом. Активизировались террористы-смертники. Обычно они обращали свое оружие на сторонников другой ветви ислама и на иракцев, сотрудничающих с оккупантами. Но чем ближе был вывод войск, тем чаще атакам подвергались солдаты Соединенных Штатов. Мятежники словно изо всех сил старались сделать так, чтобы армия США осталась. Мир на этой земле был не нужен никому.

И морпехи готовы были остаться. В какой-то момент, когда на твоих глазах погибает друг, война перестает быть политикой. Она становится очень личным делом. И тогда солдатами движет уже не долг, не присяга, не интересы государства, а обычная древняя месть.

Но политикам всегда было плевать на чувства солдат, и вывод продолжался полным ходом. А тем временем гремели взрывы на блокпостах, снайперы стреляли в зазевавшихся янки, колонны подвергались гранатометному обстрелу, а патрули попадали в засады.

Однажды Марк со своими сослуживцами на армейском «Хаммере» проводил разведку трассы, по которой через несколько часов должна была пройти колонна техники. Они попали в засаду.

Мятежники явно ждали колонну. В последний год они отошли от привычной схемы — подрыва радиоуправляемого фугаса. ЦРУ склонялось к мысли, что среди повстанцев появились инструкторы, прошедшие школу во время заварухи в Чечне. Методы те же, дерзкие и жестокие. А главное, в отличие от методов «Аль-Каиды», ставка делалась на военные действия, а не на терроризм. На смену смертникам пришли обученные и беспощадные воины. Их целью было не посеять страх, а убить побольше американцев. Нападения на колонны для этого подходили лучше всего. До масштабного вывода войск авиация не позволяла делать это безнаказанно. Это не горы, в пустыне особо не укроешься. Но ситуация изменилась. Самолеты остались только на авианосцах в Персидском заливе, и успевали они только к шапочному разбору. А с вертолетами мятежники расправлялись с помощью невесть откуда нахлынувших в Ирак ПЗРК. Так что вертолетчики очень неохотно шли на помощь попавшей под обстрел колонне.

На этот раз партизанам не повезло. Но еще больше не повезло морпехам. Водитель «Хаммера» решил обогнуть выбоины на асфальте, и колесо машины съехало на пыльную обочину. Прямо на активированную мину.

Взрыв перевернул «Хаммер» и оторвал ноги сидевшему рядом с водителем командиру группы. Оглушенные морпехи быстро заняли круговую оборону. Но у них не было ни единого шанса. На лакомую добычу в виде колонны моджахедам можно было уже не рассчитывать. И они решили сорвать зло на тех, кто испортил им вечеринку. На позиции морпехов обрушился шквал огня из всех видов оружия — автоматов, пулеметов, гранатометов. С разведчиками было покончено за считаные секунды. Их просто смело и разорвало в клочья свинцовым ливнем.

Марк лежал возле горящей машины, среди истерзанных тел своих товарищей, сжимал автомат и тоскливо смотрел на приближающихся партизан. Жить оставалось всего ничего, и можно было только надеяться, что смерть будет быстрой. Многим, попавшим в плен, это казалось большой удачей.

Но ему повезло. В этот раз вслед за наземным патрулем командование выслало воздушную разведку. Они заметили взрыв «Хаммера». Еще повезло в том, что в готовности оказалось звено вертолетов. И что в этом звене был не только «Черный Ястреб», но и могучие и почти неуязвимые «Апачи». Ну и как верх везения — в экипажах оказались смелые парни, которые не побоялись ввязаться в бой за несколько дней до вывода, когда больше всего солдат начинает ценить именно свою жизнь.

Кода два черных силуэта «Апачей» возникли над дорогой, моджахеды бросились врассыпную. Они не любили связываться с этими монстрами, харкающими огнем и убивающими из-за пределов досягаемости. А Марк сидел на залитом кровью асфальте и плакал.

Он навсегда запомнил эту тоску и чувство бессилия, когда тебя идут убивать, а ты НИЧЕГО не можешь с этим сделать.

Сейчас он испытывал почти то же самое. Марк сидел на крыше старого грузовика со свалки, по-индейски скрестив ноги, и смотрел на дорогу. С севера, со стороны Ламара, приближались огни. Их было много. Очень много. Такой колонны Рокфилд не видел никогда. Словно белая исполинская змея ползла к городу, пряча свой хвост далеко за горизонтом. С той стороны накатывал, наваливался глухой рокот. Это звук сотен моторов сливался в один.

Марку Штайну было тоскливо. Он не мог ничего поделать с этой мощью, что приближалась к его городу. Но и оставить свой пост он тоже не мог.

— Ну, что там? — крикнул снизу Гас Уилсон, автомеханик.

— Едут, — коротко ответил Марк.

— Много их? Удержим?

— Нет, не удержим, — не стал обманывать Марк. Все равно через пять минут все они будут здесь, и Уилсон увидит эту армаду собственными глазами.

— Бассет там парней собирает. Сейчас приведет сюда, — с надеждой сказал Гас.

— Знаю, — Марк спрыгнул со своего наблюдательного пункта на асфальт. — Ты вот что, Гас. Дуй на вышку и садись за пулемет. Стрелять только по моему сигналу.

— По какому?