2012. Лава и пепел

Бессильная злость охватила его. Эта сучка мастурбировала в открытую, обращая на него внимания не больше, чем на соседского пса. А самое ужасное, что он сам почувствовал постыдное и неуместное возбуждение, и это бесило его еще больше. Кровь билась у него в висках в ритм с подергиваниями пальцев в трусиках Линды.

В самый разгар процесса в машину ввалился Питер. Он посмотрел на то, чем занималась его жена, но только хмыкнул и ничего не сказал. Линда отвернулась и закончила начатое. Марти выругался, глядя на эту семейную идиллию, и пробкой выскочил из машины. Уши его горели, грудь распирала взрывоопасная смесь злости, стыда и досады.

На свежем воздухе его злость быстро прошла, сменившись потаенным страхом. Черное небо давило. Вялый ветерок шевелил мусор на обочинах. Колонна машин казалась живым существом. Она дышала, бормотала, жила. По ее металлическому телу перекатывались звуки, запахи. Воздух был заряжен безотчетной тревогой, от которой теснило в груди. Что-то должно было случиться.

Марти настороженно осмотрелся. Машины на четырехполосной трассе стояли тесно, в шесть рядов. Их броневик находился с краю. Внутри колонны было безопасней, зато так оставалась хоть какая-то возможность маневра. Так решил Питер. Опять этот чертов Питер. Марти уже был не рад, что связался с ним, хотя в глубине души понимал, что без Симмонса его шансы были еще меньше.

Прожекторы освещали обочину и грунтовки-дублеры, но сразу за полосой света стояла тьма. И в этой тьме он не столько видел, сколько ощущал какое-то движение. Неясные тени сновали во мраке. Или это был плод воспаленного воображения?

От резкого звука Марти вздрогнул и едва не вскрикнул. Впавшая в оцепенение колонна была тиха, даже разговоры велись вполголоса. А тут водитель одной из машин, видимо потерявший терпение, начал жать на клаксон. Резкий одинокий звук ракетой взлетал над железным стадом и бил по нервам, как электрический разряд. Раз, другой, третий…

— Уймите кто-нибудь этого идиота! — раздался женский крик на грани истерики.

И тут же, как по команде, захлопали двери автомобилей. Несколько человек ринулись к надрывающейся клаксоном машине. У некоторых в руках было оружие. Люди в колонне были на пределе, любая искра могла привести к взрыву.

Быстрее всех оказался крупный мужчина в клетчатой ковбойке и красной бейсболке. Он, не церемонясь, распахнул дверь машины, выволок оттуда небольшого человечка в очках и с размаху влепил ему оплеуху.

— Какого черта ты разгуделся? — без особой злости спросил он.

— Какое твое дело? — заверещал мелкий, пытаясь ударить противника. — Мы все тут сдохнем!

— А ну заткнись! — рявкнул парень в ковбойке и влепил мелкому профессиональный удар кулаком в живот.

Тот захрипел и сложился пополам, как перочинный нож.

— Не трогайте его! — завопила женщина, сидевшая в той же машине, по-видимому жена.

Она выскочила и бросилась на обидчика ее спутника, целя ногтями в лицо. Но тот уже вошел в раж и встретил ее прямым в лицо. Женщина рухнула как подкошенная, а мелкий снова бросился в драку. К схватке подоспели еще два или три человека, остальные остановились в стороне, наблюдая за происходящим. Через секунду нервный мужчина лежал на асфальте, а остальные деловито и сосредоточенно били его ногами, выплескивая скопившееся раздражение и злость.

— Не бейте! Не бейте! — со слезами умоляла жена, встав на колени. По ее лицу струилась кровь из сломанного носа, но она не делала попыток ее остановить.

— Хватит! — скомандовал мужчина в ковбойке. — Хватит, я сказал! — повысил он голос, но один из добровольных блюстителей порядка не смог отказать себе в удовольствии еще разок врезать лежащему ногой в живот.

И участники драки, и наблюдатели быстро разошлись. На их лицах не было радости победы или удовлетворения. Они старались не смотреть друг на друга, а «ковбой» выглядел смущенным и прятал глаза.

Женщина, подвывая, приподняла своего мужа и посадила его у машины, оперев спиной о двери. Тот постепенно приходил в себя. Он не слишком пострадал, его жена с разбитым лицом выглядела хуже. Все-таки бившие его старались пнуть в живот, а не по голове, в противном случае его просто забили бы насмерть. Мужчина тихо плакал от бессилия, сотрясаясь всем своим тщедушным телом, а женщина пыталась его утешить, гладя по голове и не обращая внимания на свою кровь, которая заливала ее лицо и стекала на блузку.

Все это происходило в каких-то трех-четырех машинах от Марти, и он почувствовал возбуждение и прилив адреналина, словно сам участвовал в этой драке, больше похожей на обычное избиение.

— Говорят, в Эль-Пасо беспорядки, — раздался совсем рядом за спиной чей-то негромкий голос.

— Что? — резко обернулся Марти.

Это был мужчина лет пятидесяти, в очках в тонкой золотой оправе, в дорогой одежде, но весь помятый и небритый. Марти непроизвольно почесал свой заросший подбородок. За неделю у него отросла приличная черная щетина, грозившая в скором времени превратиться в полноценную бороду. Мужчина неуверенно улыбнулся, будто извиняясь за что-то.