2012. Точка перехода

Михаил разочарованно сморщился:

– А ты точно смотрел?

– Ну да, я уже ваши с Седым карты приметил: твоя вот эта – «рыцарь кубков», а у Седого – «паж посохов» получается. Я уже три раза расклад выкладывал, так что все точно. Но все равно практически при каждом раскладе разворот в прошлое почти сразу вылезает.

Миша задумчиво потер щекой о плечо, затем внезапно оживился.

– А, ну да, понятно! Седой говорил… Это же все из-за Берсеркера! Когда он появился, у них тоже все расклады смешались, и ничего особенно просчитать не удается.

Черный удивленно покосился на приятеля, потом перевел взгляд на карты. Так что, это действительно работает? Ну дела!..

Михаил еще минуту посидел, задумчиво глядя на карты, поднялся и, вздохнув, произнес:

– Ну, не получилось. Ладно, я пошел, бывай…

Черный махнул ему рукой, продолжая озадаченно пялиться на карты, и даже не заметил, как Миша ушел. Как выяснилось – навсегда…

Следующие несколько недель прошли как во сне. Черный продолжал ждать скорого чуда и не особенно сильно беспокоился. Ну мало ли какие еще дела могли быть у Седого. Тем более за пару недель до последней встречи Миша говорил, что Седой велел передать ему, Черному, что у него состоится интересная поездка, во время которой он многое узнает. И тут ему внезапно подвернулся шанс поехать на фольклорный фестиваль в Калининград. Черный решил ехать. Даже если эта поездка не та, о которой говорил Седой (ну что такого можно узнать на фольклорном фестивале?), хотя бы развлечется.

Фестиваль вышел шикарным. В нем участвовали клубы исторической реконструкции из почти пятидесяти стран Европы. Главные действия фестиваля проходили на острове, со всех сторон омываемом водами реки Преголь. Там же располагался кафедральный собор, в котором была могила Иммануила Канта. Доступ на остров был ограничен. Свободно пропускали только участников фестиваля и тех, кто был одет в национальные костюмы. Черный оказался в числе и тех, и других. Он толкался среди пестрой толпы, облаченный в черный плащ с кроваво-красным подбоем, стилизованный костюм средневекового горожанина и остроносые кожаные башмаки, пялился на работу кузнецов, гончаров и ткачей, которые развернули на площади свои мастерские, и просто получал удовольствие. На одной из боковых улиц он наткнулся на лавчонку, торгующую всякими амулетами и оберегами из кожи, дерева и металла, и задержался около нее.

– О, Черный, привет!

Он обернулся. Его окликнул знакомый из числа организаторов фестиваля. Он тоже был в средневековом костюме, но рядом с ним стоял какой-то парень, одетый вполне привычно – этакий повседневный «милитари».

– Амулеты присматриваешь?

– Да нет, просто глазею, – улыбнулся Черный.

– Знакомься, – представил он парня в «милитари», – это Паша.

Черный протянул руку. Рукопожатие у того оказалось крепким.

– Ну что, пошли где-нибудь посидим?

– А пошли к воротам Калиостро. Там классная кафешка есть, и отсюда недалеко, – предложил парень.

Черный вздрогнул.

– Что?

Парень улыбнулся.

– О, прошу прощения, я имел в виду Королевские ворота. Просто у нас в Калининграде есть легенда, хотя многие считают ее несомненным подтвержденным фактом, что однажды тот самый, всем известный Калиостро выехал из всех ворот города одновременно. В те времена в воротах Кенигсберга (я думаю, всем известно, что до 1945 года наш город носил именно это название) обязательно вели специальные журналы, в которых записывались все въезжающие и выезжающие из города. И вот через некоторое время после отъезда Калиостро, при сверке записей журналов оказалось, что сей господин покинул город в одну и ту же минуту через все ворота города!

Черный осторожно кивнул. Он чувствовал, как его сердце возбужденно бьется. Это был знак!

– А почему вы назвали именно те ворота – воротами Калиостро? Он же выехал через все.

– Да кто-то ляпнул в компании, ну и прижилось.

Паша оказался человеком, увлеченным изучением аномальных зон. Он очень много рассказывал о них в тот день.

– Понимаете, – вещал Паша, – многие из этих зон – возможные порталы перехода. Как бы двери в иные миры!..

Но Черный слушал его вполуха. Он все ждал того, что должно было произойти. Недаром же он вот так, на улице, услышал имя Калиостро. Но, к сожалению, в тот вечер ничего так и не случилось. Ну не считать же событием глупые байки нового знакомого?

Вернувшись в Москву, Черный промаялся несколько дней, а затем вспомнил о давней просьбе Седого заняться Брюсом. Ну да, вот на что намекал знак – на Брюса! Ведь по информации Седого, это был единственный человек, который встречался с Калиостро-Берсеркером.

И он поехал в Глинки.

Усадьба оказалась уютной. Черный шлялся по окрестностям, выслушал легенду о том, как Брюс заморозил пруд в разгар лета и катался по нему на коньках, порылся в местных архивах, но потом понял, что основную информацию все равно надо искать в Москве. И вернулся в столицу.