_2016_04_06_20_06_41_376

Руслан, привык получать все, что хочет, и не важен метод – важен результат. Сейчас он хотел

Оксану. Только к похоти примешивалось и нечто иное. Может быть, восхищение? Некое странное и

непонятное чувство, он сам не мог дать ему названия.

О ее муже думать не хотелось. Не впервой чужих баб трахать. Если свои мужики дома не

удовлетворят, то все справедливо. Руслан знал, что женщинам с ним хорошо. Чуял нутром. Так же, как и фальшь, которую ненавидел. Все честно: они ему то, что у них между ног, а он им – бабки, кабаки, работу. Ну, или то, что в его силах для них сделать. Он привык так жить, это честно, это по

кайфу. Выбрать классную телку, такую, чтобы все дружбаны слюной изошлись, и затрахать до

полусмерти разок или два, пока не надоест или другая пассия не появится.

Почему-то казалось, что с Оксаной все это не сработает. Вон как смотрит на него со злом, прожгла

дыру во лбу. Он ее раздражает еще со вчерашнего дня. Боится, наверное. А что боятся? Разве не

видно, что перед ней нормальный такой парень? Ага. Нормальный. Всего-то вчера подрался в кабаке.

Ну, ногу одному придурку сломал, когда тот деньги отдавать отказался. Козел. Они его крышуют, охраняют от налоговой, ментов и братвы, а он, падла, долю зажал.

Впервые Руслану не хотелось, чтобы женщина знала, чем он занимается. Раньше до лампочки было, даже наоборот – кичился своей крутостью, пускал пыль в глаза, гордился тем, что его боятся. Но не

хотел, чтобы Оксана узнала. Такая, как она, не поймет его образа жизни. Еще испугается. Купил ей

сдуру цветы. Ехал утром и купил. Не на базаре или заправке, а в магазин крутой в центре заехал и

выбрал один из самых дорогих букетов. Продавщица сказала, что розы какие-то там навороченные, и

стоять будут больше месяца. А, хер с ними, пусть хоть завтра завянут, ему то что? Только подарить

очень хотелось, на реакцию посмотреть. Женщины ведь любят, когда им цветы дарят. Ну, положено, вроде, так ухаживать, с цветами. Руслан раньше никому цветы не дарил – перетопчутся. Сотня

баксов вполне заменит и цветы, и другие глупости. Мог бы, презервативы бы дарил, разноцветные. А

то, как ширинку расстегнет, начинается: то они таблетку не приняли, то резинки нет, то спираль

вчера сняли. Приходится с собой пачками в бардачке таскать. Только про Оксану так думать не

получалось. Ей захотелось цветы подарить. И реакция ее понравилась -– восторженная, даже зрачки

расширились от удовольствия. Загадочные у нее глаза, как озеро или заводь, особенно сегодня.

Наблюдал за ней – губу прикусила, щеки раскраснелись, ветер волосы треплет. Подумал, что она –

самая красивая из всех женщин, которых он когда-либо встречал. Только красота ее естественная. А

то все телки сейчас, как на конвейере, словно близнецы. Все одинаковое и ненастоящее – грудь

силиконовая, волосы наращенные, в губах тоже какая-то хрень, чтобы рот "рабочим" казался, ресницы накладные, ногти акриловые. Короче, жесть. Страшно, что во время секса что-нибудь

отвалится. Оксана же настоящая и какая-то неповторимая.

Накрасилась, приоделась. Не для него, конечно. Вдруг подумалось: а что, если у нее есть любовник?

Ну, на работе или еще где? А он бегает за ней, как дурак. Стало неприятно, муторно как-то. Даже

руки в кулаки непроизвольно сжались. Хотя, не похоже – на безымянном пальце обручальное

кольцо, не торопится никуда. Те, кому есть, что скрывать, ведут себя иначе. В машине прикоснулся к

ней, и в башке помутнело, как будто бутылку водки натощак выпил, притом залпом. Вырубило мозги

сразу. Пробки все повыбивало, как от вспышки после скачка напряжения. Захотелось ослепнуть, а то

глаза сами смотрят, куда не надо: то в вырез блузки на кружева лифчика, то на ноги. Обалденные у

нее ноги, стройные и сильные.

А потом в кафе смотрел, как она вишенку в рот отправила, а фантазия уже понеслась вскачь со

скоростью двести восемьдесят километров в час. Так бы вечность и сидел с ней в этой забегаловке с

чашкой кофе. А тут это идиот появился и все испоганил. Скривился, гад, больно ему было. Да пусть

спасибо скажет, что Оксана рядом сидела. А то ушел бы без парочки зубов или с ободранным ухом.

Руслана боялись не только из-за власти – он своими руками мог кого угодно успокоить. В академии

обучили всем видам восточных единоборств. Он мог нажать у человека на определенную точку, и

тот мертв. Но Руслан был грубым, ему больше нравилось ломать противника, в полном смысле этого

слова – когда кости хрустят. Особенно, если тот больше, крупнее, так даже интересней. Победа

дорогого стоит. Нет, Бешеный сам в драку не лез, но если что не нравилось – его не остановить.

Серый, разве что, иногда мог успокоить. А так, планку срывало, и все – пиши: пропало – пока что-

нибудь не сломает, не успокоится. Оттого и Бешеный.

Отвез Оксану на работу и подумал о следующей встрече. Когда еще ее увидит? Нет, не может же он

просто позвонить и свидание назначить – пошлет без вариантов. А чего он вообще парится? На хрен

она ему сдалась? Баб, что ли, мало? Вон, любую пальчиком помани, и уже вечером отсосет ему в