2060

– Это хорошо, но, во-первых, у нас не военная организация, а гражданская и обращаться ко мне лучше или Гражданин Брикетов, или Борис Викторович. Во-вторых, я рад, что обнаружили недочёты в нашей работе. В-третьих…

Брикетов говорил сухими, рублеными фразами и Рок сделал вывод, что перед ним военный и из числа высшего командного состава, привыкший ставить задачи и требовать исполнения.

– …следующее, – продолжал Брикетов, – разрешение о постоянном доступе на второй уровень на вас получен, примите линк. Есть вопросы?

– Борис Викторович, мне Вениамин Сергеевич рекомендовал посетить штатного психолога – Екатерину Михайловну.

– Я в курсе. Она сегодня после смены отдыхает, но не вижу препятствий, чтобы раз или два в неделю посещали нашего специалиста. Думаю, через день она с вами выйдет на связь по линку и договоритесь о встрече. Ещё, экскурсию по объекту проводить не буду, это вам не нужно. Нужные вам объекты указаны на карте. Кроме того, у нас действует жёсткое разграничение полномочий, настоятельно рекомендую заучить инструкции. В экстренной обстановке, а она, поверьте, случится тогда, когда её не ждёшь, человек иногда поступает неадекватно.

Рок кивнул, соглашаясь. В его относительно недолгой службе имелся печальный случай, свидетелем которого он стал. В тот день ничего плохого не предвещало. Обычный выход в составе группы. Поиск объекта и разведка путей подхода, но после недельного блуждания по африканской саванне, где от жары плавился пластик, а металл оружия нагревался до такого состояния, что на нём готовили пищу, у одного из солдат сдали нервы. Только потом выяснили, что у него герпетофобия[1], но мечущийся с оружием в руках боец глаза, которого выражают безудержный и всепоглощающий страх – зрелище не для слабонервных. Хорошо, что командир быстро сориентировался и одним ударом выключил бойца. Конечно, задание было провалено, но лучше уйти живыми, чем погибнуть из-за непредсказуемых действий, вызванных особенностями психики. Рок долго потом обдумывал, почему, казалось крепкий, сдавший массу всевозможных тестов, совершивший множество боевых выходов, всегда выполнявший боевые задачи солдат, сломался, но ответа не находил.

– Вопросы есть? – осведомился Брикетов. – Если нет, то можете быть свободны. Виталий Анатольевич, знаю, сегодня убываете, так что, спокойной дороги. Связь держим по линку…

Рок проснулся рывком. Посмотрел на часы: четыре утра.

«Виталик сейчас как раз собирается уезжать. Может выйти, проводить? Хоть и попрощались вечером, договорились, что провожать его не надо, но что-то не спится», – подумал Рок, вставая с кровати. Быстро умылся, привёл себя в порядок и вышел на свежий воздух. На площадке увидел Виталика и поспешил к нему.

– Что не спишь? Вроде договорились, провожать не надо. Я через три месяца приеду, а мой прямой линк у тебя есть. Связь постоянная, – неодобрительно покачал головой друг.

Рок не мог объяснить возникшего беспокойства. Чувство было непривычное. За годы службы он не испытывал подобного. Даже перед самыми трудными выходами уверенность в себе и своих людях не покидала его, а сейчас, сегодня, червячок волнения медленно точил фундамент, на котором зиждилась вера в завтрашний день, перерастая в тревогу.

– Спасибо тебе, Виталь… – подойдя ближе, протянул руку Рок.

– Ты это брось. Словно прощаешься. Ты на своё лицо посмотри, бледный, как мел. Не выспался. Зачем только в такую рань поднялся. И не за что благодарить. Договаривались же, что всё нормально, что было, то прошло. Ладно, – пожал руку Виталик, – ехать пора.

Рок долго смотрел вслед удаляющимся мобилям и не удержался, вслух произнёс:

– Всё-таки надо этому психологу показаться, а то так и с ума сойти недолго.

День прошёл в рабочих буднях: развод личного состава заступающей смены, пересменка, контроль заполнения формуляров и приёмо-сдаточных актов. Рок ещё сокрушался, зачем вести документацию на бумажном носителе, если вся информация и так хранится на защищённых запоминающих устройствах, но инструкция дело такое, её надо выполнять.

После обеда затрезвонил сигнал неопределившегося входящего вызова.

– Рокотов слушает, – ответил не задумываясь. Никто, кроме тех, кто находится на базе в охранном периметре, связаться с ним не мог. Существовал единственный канал связи с внешним миром, и находился он под контролем дежурной смены. Именно туда поступали последние новости, сообщения от членов семьи и другая информация из внешнего мира. По мнению Рока, секретность была излишней, но благоразумно рассудил: «Может, чего не знаю, а задавать вопросы, так не ответят. Секретность, чтоб её».

– Добрый день, гражданин, – озорной женский голос ударил по барабанным перепонкам, и вновь нахлынули воспоминания.