2060

– Есть, – подумав, ответил Рок, – почему не можем подойти ближе?

– Толщина льда, не пробьём без хоть и малой, но вероятности не повредить корпус, – чётко ответил капитан второго ранга.

– Погода? – Рок задавал конкретные вопросы, влияющие на выполнение задания и, что радовало, кап-два отвечал также коротко без эмоций и излишних пояснений.

– Сильный ветер, пурга метёт. Из-за этого авиация стоит на аэродромах. Понимаю, путь неблизкий, но поверхность вроде ровная, без трещин и ледяных холмов. Дойдёте за сутки, если не заплутаете. Ещё, скоро начнётся полярная ночь. Конечно, не совсем темень наступит, но советую торопиться. Как только вас высадим, мы уйдём на глубину, чтобы корпус не раздавило льдами. Каждые двенадцать-четырнадцать часов будем всплывать, пробивать полынью. Маяк оставим в пятистах метрах южнее точки всплытия.

Но как только высадились на лёд, оказалось, что кап-два приукрасил погодные условия. Субмарина скрылась из виду, и поднялся резкий с порывами сбивающий с ног ветер. Пришлось, сменяя друг друга через каждые сотню шагов, медленно идти на сигнал маяка. Шли, укутавшись в подогреваемые химическими элементами термозащитные костюмы. Хорошо, что запас химбатарей взяли тройной, а ещё баулы с тёплой одеждой и питанием для терпящих бедствие тянули на санях за собой. Вместо суток до конечной точки маршрута добирались три дня. За это время преодолели расстояние равное одному маршброску.

Вы когда-нибудь видели вмороженное в лёд двухэтажное здание? Нет?.. Резким контрастом на общем фоне бескрайней ледяной пустыни замаячил гигантский холм. Сигнал маяка исходил изнутри, и ничего не оставалось, как вооружившись ледорубами, приступить к прорубанию входа. Учёных оказалось трое. У них сломался ион-генератор и всё вокруг медленно, но верно превратилось в ледяную глыбу. Вымерзло всё. Хорошо, что они выбрали для ожидания единственное равноудалённое от внешних стен помещение и кое-как дождались помощи.

Рок невольно поморщился, вспоминая беспомощность гражданских. У них в НЗ были газовые горелки, сухой спирт, на крайний случай имелась возможность соорудить из подручного оборудования подобие печки или жаровню. Но когда группа проникла внутрь, они лежали, укутавшись, кто во что горазд, ожидая, когда их спасут…

– Что-то не так? – спросила Екатерина, внимательно смотря на Рока, – у вас выражение лица изменилось.

– Нет, спасибо. Вспомнил одну из операций.

– Надеюсь, она была успешна?

– Да. Иного и не могло быть, – с лёгкостью ответил Рок, хоть и задание в Арктических широтах оказалось одно из самых трудных за годы службы.

– Расскажите о своих снах, – резко сменив тему, осведомилась доктор.

Рок посмотрел на Екатерину. Её образ резко поменялся. Вместо строгого доктора наук, который всеми правдами и неправдами желает получить новый материал для своих исследований, перед ним сидела простая женщина, что своим участием, выслушав собеседника, хочет помочь, облегчить страдания. Такое изменение в поведении Рок не ожидал и растерялся.

– Не волнуйтесь, запись я выключила. И, зная, что придёте, специально раньше отпустила сотрудников. Нам никто не помешает, можете спокойно выговориться. Вам это надо, я знаю, – с грустью в голосе произнесла она последнее предложение.

Сглотнув подкативший к горлу ком, Рок произнёс:

– Я убивал, а сейчас… – Рок говорил, опуская детали, иногда сглаживая острые углы, обходя подводные камни. Говорил о себе. О том, что пришлось пережить, тщательно подбирая слова и выражения, надеясь, что установленный чип-блокиратор не позволит разгласить государственную тайну. Даже и пусть сработает ампула-инъектор, а в удалённый центр уйдёт сигнал о попытке нарушения условий полного гражданства, но он освободится от давящего на плечи груза пережитого.

– …по ощущениям, что очутился в пустом, полностью разрушенном городе, – продолжал говорить Рок, описывая одним образом свои сны, – вокруг разрушения и беспорядок. И самое странное, ни тел погибших, ни крови, ничего вокруг нет. Только ощущение, что за мной наблюдают. Вы не представляете, как тяжело ощущать себя в прицеле и не иметь возможности что-либо предпринять. Это ощущение не пропадало после того, как проснусь. Всего пару месяцев назад отделался от чувства, что за мной наблюдают, держат в прицеле и только ждут команду на открытие огня по цели, а эта цель – я. Только несколько недель назад я впервые, наверно, нормально выспался,

– На манию преследования не похоже, – заключила доктор, – у вас стоит чип?

От вопроса Рок вздрогнул. Откуда гражданский человек знает о чит-блокираторе, устанавливаемом каждому, кто имеет доступ не ниже «А». Есть и другие допуски: «А+», «АА» и даже «ААА», но последний имеет, наверно, всего человек десять во всей конфедерации.

– У меня допуск «А+», – доктор протянула запястье своей руки, на котором скромно красовался линк. Рок протянул свой линк и устройства обменялись идентификаторами. – Из-за этого блокиратор и не сработал. Но предполагаю, что вы… можно к вам обращаться Сергей?

– Лучше Рок, я так привык.

Доктор недовольно покачала головой, но пояснила: