21 день я ем малиновое пирожное

— Меня что-то так растрогало всё в этот день. Его старание угодить мне десертами, которые готовил лично он сам для меня, эта переписка, то утешение, когда Олег решил расстаться со мной. С момента нашей переписки прошло всего лишь три недели. Всего лишь двадцать один день. А теперь переписки по телефону мне кажутся быстрыми, но бездушными.

— Даже со мной? — с укором произнесла Таня, однако на лице была заметна игривая улыбка.

— Нет, это другое. Ну понимаешь…

— Да я всё поняла, не обижаюсь! — посмеялась Таня.

— Так вот. В итоге я написала ему очень эмоциональное письмо, что его письма как те самые пирожные, что он мне приготовил в первый день переписки. И теперь я каждый день балую себя таким прекрасным десертом, которое поднимает мне настроение…

— Иии?

— Я предложила ему встретиться, поскольку призналась, что не могу его вспомнить. Он не обиделся и вполне себе ожидал такой ответ. От встречи на данный момент отказался, сказал, что скоро сможет его принять и пригласить на кофе, однако сейчас неподходящее время. А меня что-то дальше нахлынуло.

— Мне уже страшно, — притворно испугалась Таня.

— Я начала ему писать о дальнейших чувствах, что я испытываю от нашей переписки. Не так чтобы прямо говорю о симпатии, однако если человек не глуп, он всё прекрасно поймёт.

— Юля, ты сошла с ума.

— Я знаю, знаю. Но почему-то мне захотелось это выплеснуть на бумаге и передать ему.

— И что же он ответил? Я бы на его месте испугалась бы такой поспешности. Теперь в моих глазах роль маньяка подходит больше тебе.

— Он ответил мне. И по его письму я поняла, что он тоже испытывает подобное.

— О…

— Да, это выглядит смешно. Но то, что я дальше предприняла, вообще на меня непохоже.

— Подожди, мне нужно морально к этому подготовиться, — Таня наигранно сделала глубокий вдох, отхлебнула чай и произнесла. — Говори.

— Я отследила адрес.

— Что?!

— Каждый день я получала письмо с утра, а я ему писала вечером. Наше место — мой почтовый ящик. Значит либо вечером, либо утром Максим забирает письмо и взамен кладёт своё. Поскольку мой почтовый ящик легко попадает под угол обзора дверного звонка, я могла бы в тот момент, когда придёт Максим за письмом выйти, якобы, случайно и завязать разговор.

— И ты смотрела в дверной глазок и выслеживала свою потенциальную жертву? Сколько же ты так простояла?

— Где-то полтора часа.

— И ты его встретила?!

— Не совсем. На фото светловолосый парень, а за письмом приходил темноволосый парень с собакой. Судя по всему, это его брат, поскольку юноша по виду явно младше моего собеседника.

— Стоп. Дай угадаю. Дальше ты проследила за этим мальчиком?

— Именно.

— Юля, ты маньяк.

— Это соседний дом. Вид действительно помогает рассмотреть, что происходит у меня.

— И что же ты планируешь дальше?

— Я неожиданно приду к нему завтра домой. Об этом я ему написала в письме, которое отправила сегодня.

***

Максим заметно нервничал. С одной стороны, частичное признание в симпатии помогло ему придать больше уверенности в своих действиях, однако то, что он прочёл в последнем письме от Юлии, повергло юношу в шок.

“Вдохновившись твоими заданиями, я поставила перед собой последнюю цель — познакомиться с новым другом. И, хочу заверить, скоро и это задание я выполню с превеликим удовольствием.

Если ты читаешь это письмо, знай: я проследила за твоим братом и теперь знаю, где ты живёшь. Думаю, подходящее время настало, к тому же задание нужно выполнить до конца, а потому приготовься ко встрече со мной — я приду к тебе домой завтра утром…”

“Чёрт возьми! Что же делать? Она не должна видеть меня в таком виде! Как ей написать, что не стоит приходить? Может проигнорировать её, когда она позвонит в дверной замок? А вдруг она обидеться? Но я не хочу терять с ней общение! Что же делать?”

Ещё раз утром Максим прочёл это письмо, и нервно вглядывался в дверь. Наконец-то прозвенел дверной звонок. Собака залаяла, а младший брат уже торопился открыть дверь.

“Не надо, я сам. Это ко мне.” — поспешно ответил Максим и побрёл с костылём к двери. Открыв дверь, он увидел стоящую перед ним Юлю. Девушка оценивающе глянула на ногу юноши, в глазах читалось удивление:

— Я объясню. Смешная ситуация вышла. Потому, как видишь, не мог встретиться. Но гипс скоро снимут. Как раз к началу учебного года, — протараторил Максим в своё оправдание. Казалось, что весь мир уходит из-под ног, а Юля, увидев его такого жалкого и беспомощного, вот-вот развернётся и забудет о его существовании насовсем.

— Погоди, а ты случайно не работал курьером? — озадаченно спросила Юля. На её лице по-прежнему не было никакого дружелюбного проявления.

— Было дело, — смущённо улыбнулся Максим.