21. Лучшее

Завтра сдавать статьи в номер.

О журналистском призвании,

Лучшем призвании в мире.

Расскажу, как потел в тренажерке:

Два часа непрерывных занятий.

Расскажу о прохладном душе

И выпью горячего чая.

Ты займешься своими делами,

Я не буду тебе мешаться,

Улягусь на теплой кровати,

Полазаю в интернете.

Пораскину мозгами немного:

Идеи для будущих подвигов.

Посмотрю на твои волосы.

Как красивы они на закате!

Ты зевнешь и закроешь учебники,

Ляжешь со мной на кровати.

Обниму тебя тихо за талию

И уткнусь в твои мягкие волосы.

Я укрою тебя одеялом.

Засопишь как дитя, едва слышно.

Я взгляну в потолок и задумаюсь,

Совершенно довольный, счастливый.

Ведь не нужно мне больше ничуточки,

Ни ссор, ни нервов, ни ревности,

Ни разборок больных неделями,

Ни глупых обид повседневных.

От тебя не прошу я политики,

Жизненной философии,

Разговоров заумных, бессмысленных,

Рассуждений на темы вечные.

И с тобой не желаю пошлости,

Грязных совокуплений,

Конфликтов непонимания,

Вопросов, кто в доме хозяин.

Совершенно довольный, счастливый,

Я закрою глаза уставшие,

Задумаюсь и пожалею

О той, с кем всё то совершалось.

И ссоры, и нервы с обидами,

И разборки больные неделями,

Недовольства и ругань, депрессии,

Шаткий баланс настроения.

С кого просил, с кого требовал

Политики, философии,

Разговоров заумных, бессмысленных,

Рассуждений на темы вечные.

С кем желал и желаю пошлости,

Грязных совокуплений.

Чью не ценил я заботу

Вечером после работы.

15

Пойду и отдам свое тельце

На растерзанье вечернему солнцу.

Закину шмотьё в свой потрепанный ранец,

Зажму его лямками легкие с сердцем.

И побегу по кругам, по кружищам,

Мотая километр за километром.

В попытке уйти от проблем настоящего,

В борьбе против ветра, и дальше – по ветру.

Я буду бежать, столь долго, сколь надо,

Пока голова не станет вновь ясной,

Пока что-то внутри не останется радо,

А жизнь не покажется снова прекрасной.

И тут остановится слабое тельце,

Согретое чутким вечерним солнцем.

Освободятся легкие с сердцем

От жестких лямок старого ранца.

16

Что мне до твоего прощения?

Что мне до твоего возвращения?

Ну что мне лучше, что ль, станет?

Или изменится что-либо резко?

Или я стану вдруг добрым и милым,

Верящим в лучшее, юным, наивным?

Сразу забыв о скверном характере,

Стану вновь, как прежде, счастливым?

Закрою глаза на твои недостатки?

Забью на серьезную разницу вкусов?

Фортуна лицом ко мне повернется?

Тузы с рукавов посыпятся тоннами?

Солнце светить станет ярче, теплее?

Звезды мерцать будут в нужных созвездиях?

Вселенная кругом перевернется?

Земля перестанет ублюдков носить?

Нет? Значит, нечего париться.

Нет? Значит, не стоит ныть.

17

Недавно наблюдал такую картину. На пороге гаража работник сваривает трубу. Его помощник, зевая, развалился на стуле в глубине строения и со скукой глядит вдаль сквозь солнечные очки.

Неподалеку от места сварки толпится ребятня, шесть-семь пацанов детсадовского возраста. Обсуждают волнующий, привитый им заботливыми родителями миф о том, что если долго смотреть на огни сварки, то можно безнадежно ослепнуть. Спорят, по-детски ругаются, берут друг друга на слабо – дескать, ну иди, заглядись, без глаз останешься.

Думаю, да, в чем-то дети правы. Проблемы со зрением и «песок» в глазах – распространенные профессиональные недуги сварщиков.

Вдруг один мальчик, светловолосый, худенький, не участвовавший полноценно в дискуссии (словами не бросался, только других слушал), срывается и бодрым шагом топает к гаражу. В спину ему летят изумленные возгласы детей, но останавливать его никто из товарищей не спешит. Мальчик этот подходит все ближе, неотрывно глядя на разлетающиеся во все стороны яркие, горячие искры. В двух метрах от порога гаража он тормозит и продолжает пялиться на почти смертельную по меркам детей ремонтную процедуру. Сварщик не замечает ребенка; второй мужик все также безразлично смотрит куда-то вдаль.

Чуть позже я узнал, что мальчик этот был в высшей степени одинок. От него при рождении отказались родители, и пацана приютили не родные ему люди. Новые папа и мама не особо беспокоились о приемном сыне, периодически пороли его за непослушание и были очень довольны, когда он целыми днями бродил по улицам со сверстниками. Но и ребята с соседних дворов не слишком-то жаловали скромного товарища. И сейчас, своими рисковыми действиями, мальчик то ли пытался заслужить уважение «коллектива», то ли ему просто нечего было терять.

Ребенок постоял с полминуты у сварки, никто ни из детей, ни из взрослых его не гнал, и он, с гордо поднятой головой, зашагал обратно. Наверное, парень нахватался неслабых «зайцев», и сейчас, когда в его глазах мелькали тысячи отблесков, ему действительно было за себя страшно. Мальчик повернул в сторону своего дома, где его НЕ ждали родители; его товарищи не бросились к нему выражать свои восхищения или опасения; дети мигом нашли себе новую забаву и побежали в какое-то другое место. Паренек, ушедший от сварки вполне здоровым, теперь нисколько не волновал их, как не волновал он скучающего мужика из гаража.