2134: Элемент

Да, в иной ситуации проблема не стоила бы и выеденного яйца. В иной ситуации это вообще не было бы проблемой, но так получилось, что сейчас Никлас старался разнообразить жизнь как мог. Какое окружение, такие и проблемы — а окружение уже не менялось вторую неделю. Третья даже сегодня пошла, как они торчат среди медвежьегорских лесов без каких-либо известий о своей дальнейшей судьбе как опричной группы.

Из состава группы в форте не было Горчакова — инспектор как убыл в Москву «на консультации» почти сразу после бойни в церкви, так и не объявлялся, а также Мейера с Крестовоздвиженским, остававшихся на озере Копанском в поместье барона Волчанинова.

Сразу после отъезда Горчакова из гостей в форте «Сапеница» побывал лишь Дмитрий Бойцов. Бывший ротмистр, бывший командир Медвежьегорского отдела Пограничной стражи. Привез тогда с собой ныне подполковник и только что назначенный командир бригады ящик дорогущего шампанского.

Пообщались с ним коротко, полунамеками — в Медвежьегорск после бойни в церкви прибыли очень высокие чины, в числе которых был и Иванов Сергей Сергеевич, представляющий Особую Экспедицию. И похоже, в команде статского советника появился еще один верный человек, примеривший сразу после знакомства должность комбрига. Но ничего по ситуации тогда ясно все же не было, поэтому прямо Никлас с Бойцовым ничего и не обсуждал, обошлись дежурными реверансами.

Подполковник только намекнул Никласу, что похоже ему дают карт-бланш на действия в районе, но пока он в это не слишком верит; теперь — по истечении второй недели, становилось ясно, что новый комбриг все же делал свою сказку былью. Судя по слухам, «добро» все же побеждало «зло»: в Кемской волости за минувшие недели происходило весьма много настолько громкого, что даже до затерянной в лесах отряд-заставы эхо событий докатывалось. Например, генерал-губернатор на пенсию ушел без двадцатой медальной ленты на орденской планке, ну и дальше по мелочи — несколько публичных казней, многочисленные сообщения об арестах и отставках в официальной прессе, которая пусть с опозданием в несколько дней, но до форта доезжала.

Из-за отсутствия каких-либо развлечений, кроме тренировок, Никлас на тему происходящего довольно много спорил с подкованной в политических реалиях Катрин. Сам он отстаивал позицию, что в данном случае добро все же торжествует, Катрин же утверждала, что это лишь одна команда управленцев меняет другую, оставляя на местах своих доверенных ставленников и пользуясь возможностью убирая чужих людей.

В вечерних беседах этих — в основном молчаливо, принимали участие Александра фон Губер и брат Павел, которые категоричного мнения не сформировали, лишь изредка отпуская комментарии.

Кроме диалектики с Катрин, Никлас ударился в тренировки. Причем не только в привычных умениях: прокачивал он свою новоприобретенную способность управлять и манипулировать людьми с помощью слов. И сейчас как раз выполнял поставленную задачу улучшить навык вождения Александры фон Губер. Делая это довольно нетривиальным образом — сделав ее саму зрителем, а за руль буханки посадив Вяземского, планируя через грядущую беседу с ним опосредованно воздействовать на юную баронессу.

Надо было только дождаться, пока Вяземский покажет, что умеет. Ждать пришлось недолго — недавний студент довольно быстро намертво засадил буханку, вывесив ее брюхом на гребне глубокой колеи, так что колеса вхолостую воду грязевых луж месили.

Наблюдали сейчас за этим — с небольшого пригорка, вчетвером. Никлас, Катрин, Александра, а также всем видом демонстрирующий презрение окружающему миру одноглазый кот Василий. Брат Павел оставался на заставе за главного, Вяземский сидел за рулем в буханке в одиночестве, Тришкин расположился на опушке неподалеку: был занят ведмедем и щенком — который уже прилично подрос, и сейчас нарезал круги по лесу серыми росчерками, обозначая свое местоположение заливистым лаем.

Никлас поманил девушек за собой, спустился с пригорка. С усталым выражением лица остановился рядом с буханкой-Боливаром, у которой уже виновато мялся Вяземский, выпрыгнувший из машины и оценивающий дело рук своих.

— Скажите, Альберт, — мягко начал Никлас. — У вас был когда-нибудь опыт близкого общения с девушкой?

Вопрос застал Вяземского врасплох — он зарделся и опустил взгляд. Никлас, впрочем, знал, что бывший студент далеко не мальчик, так что как-то задеть нежные струны его души совершенно не боялся. Пока Вяземский краснел и смущался, не зная что ответить на такой вопрос, Никлас почувствовал удивленные взгляды Катрин и Александры.

— Так опыт был? Альберт?

— Так точно.

— Успешный, надеюсь?

— Д-да, — совсем замялся бывший студент.