220 вольт

— Петр Георгиевич, вызывали? — в дверь просочился Малеев.

— Вызывал — мрачно ответил хозяин кабинета — заходи и закрой за собой дверь поплотнее.

— Повтори, что ты мне сказал внизу! — это уже ко мне.

— Хорошо. На вопрос «как тебе наше радио» я ответил: скучное, малоинформативное и не решающее ни одной поставленной перед ним задачи. Но Вы сами просили ответить честно и по коммунистически.

— Видал? — глядя на стремительно бледнеющего Малеева, он кивнул на меня — может, объяснишь?

— А-а-э-э — Алексей Павлович беспомощно хлопал глазами. Нет, так не пойдет, а то схватит кондратия прямо тут и с кем мне потом работать?

— Вообще-то в этом виноваты вы — подойдя к столу, я взял графин и начал наливать воду в стакан.

— Что? — Грачев повернулся ко мне.

— Повторяю, в этом виноваты вы — я протянул стакан с водой Малееву — ну может и не только вы, но тогда я извинюсь.

— Нужны мне твои извинения — он постарался переключиться — обоснуй.

— Кто у нас рулевой? Партия! Кто у нас указывает, что говорить? Партия! Кто у нас указывает, когда и как говорить? Опять партия! — я сознательно начал копировать манеры хозяина кабинета и вовсю рубил воздух рукой — На долю Алексей Павловича остается только решение вопроса «через что говорить».

— Все верно. И чем же тебе не понравилась к примеру, сегодняшняя передача? Хорошо же получилось!

— Да хреново все получилось. Никому не нужное сотрясение воздуха! Нет пользы!

— Я тебя сейчас без всяких следователей за такие слова шлепну! — он начал шарить по боку.

Так, кажется перебор. Ладно, надо снизить градус, а то и в самом деле до суда не доживу.

— Ладно, но чур расстрел только через 5 минут — я вышел на середину комнаты.

— Мы вот вчера вместе были, так? И вот, представьте себе Марфу Митрофановну Сидоркину, крестьянку хрен знает какого колхоза. Вот заходит она домой после утренней дойки и включает радиоприемник. Оттуда ей рассказывают про удои, озимые и прочие проценты. Хорошо же? — оба мужика в ответ синхронно кивнули.

— Хрен там! Свекровка или там сватья, приехавшая из города с ночной смены, ей шепотом сообщила, что ночью войска были и ездили туда-сюда. И все — у нашей колхозницы единственная мысль «как бы не было войны!» А мы продолжаем про километры кубометров. И что в итоге? — я развел руками в жесте «ну надо же, не ждали».

— А в итоге, измучившись неизвестностью, она сегодня вечером заставит мужа настроить радиоприемник и там… — я зажал нос и продолжил гнусавым голосом — Говорит БиБиСи. Вчера в Калинине произошла попытка вооруженного государственного переворота, в результате множество жертв. Идут многочисленные аресты. Подробности в следующих выпусках.

— Ах ты вражина… — начал вставать Грачев.

— Стоять! — я рявкнул на него изо всех сил — Ведь надо было сказать всего лишь пару слов и все было бы по-другому!

— Вот предположим, что нужное было сказано и… — я крутанулся вокруг своей оси и встал в классическую ленинскую позу, вытянув правую руку вперед — Дорогие радиослушатели, сегодня ночью у нас были проведены внеплановые совместные учения войск и органов государственной безопасности. При отражении атаки условного противника на органы власти все подразделения показали великолепное владение воинской наукой и образцовую взаимовыручку. Стоит ли говорить, что за короткое время условный противник оказался повержен? Думаю, вы согласитесь с тем, что по результатам учений все задействованные части совершенно заслуженно получили оценки «хорошо» и «отлично».

— И про награды отличившимся добавить. Разницу в результатах можете додумать сами — я устало присел прямо на стол — И так везде у нас. Все, я закончил. Теперь можете арестовывать и расстреливать.

— А, да, чуть не забыл! Поймите наконец, что радио это не трибуна, это инструмент другого формата! — я пару раз вздохнул, пытаясь успокоиться. Вот кто бы сказал, с чего меня так понесло…

— Откуда ты такой умный взялся? — передо мной стоял заметно успокоившийся Грачев.

— Как и все… Из одного места… — напряжение потихоньку оставляло меня, заставляя пальцы мелко дрожать.

— Вячеслав потерял память в результате железнодорожной аварии. Работал в больнице у Успенского, потом я перевел его к нам. Допущен к государственной тайне — тут же выдал справку оклемавшийся Малеев.

— Ладно, тут мы недоглядели, согласен, оргвыводы будут сделаны. И что ты предлагаешь делать для исправления ошибки? — надо же, как ловко ответственность перевел. Настоящий руководитель.

— Ну завтра первым выдадим что-то типа того, что я сочинил сейчас. А потом постепенно сменим формат передачи. Я просто возьму за основу то, что делал в больнице и все. Тамошний результат вон Алексей Павлович знает — я мотнул головой.

— Да-да, это стало одной из причин перевода его к нам — поддакнул Малеев.

— Хорошо! Что тебе надо для этого? — Грачев явно решил не откладывать дело в долгий ящик.

— Для начала нужен куратор от КПСС — я принялся загибать пальцы — но только толковый, чтобы прямо в режиме реального времени мог поправить диктора, без кучи согласований и оглядок.