25 свиданий

Миша смешно шутит, и, как оказалось, у него день рождения именно сегодня, в день нашей встречи, 1 апреля, – в День дурака. От него приятно пахнет, с ним весело, и я как будто переношусь в закрытый клуб, где женщины и мужчины болтают ради интеллектуальной беседы, чтобы расшевелить серую жидкость в своих законсервированных мозгах. Мы говорим о пузыре на рынке недвижимости в России, о рынке ценных бумаг, далее разговор заходит об искусстве. Потом мы, не сговариваясь, подмечаем, что москвичи стали проводить больше времени не в ресторанах, а на домашних вечеринках, рассуждаем, как приятно пригласить к себе друзей и приготовить для них ужин, а потом вместе играть в настольные игры или петь под гитару.

Big Mike говорит о том, что у него на домашних вечеринках всегда есть место для творческих людей, а на последней даже была оперная певица из Большого Театра. Я делюсь, что единственная песня, которую могу сыграть на гитаре, – Moon

River, поэтому мои шансы попасть на вечеринку с оперной певицей стремятся к нулю, хотя именно под эту песню мне нравится танцевать фокстрот. У Майка загораются глаза, и он, как мне показалось, неожиданно для себя приглашает меня на свою следующую вечеринку, при этом не спешит взять мои контакты, только заразительно смеется, показывая белые зубы. Мы даже затрагиваем тему ежегодных баллов в Москве, Париже и Вене. Миша говорит, что я – романтик. Он не умеет танцевать и на вид напоминает большого медведя, который передвигается исключительно по необходимости, а не ради создания настроения. И уж точно не для того, чтобы развеселить девушку в танце. Он давно живет в России и владеет фирмой по дизайну интерьеров. Видно, что ему нравится быть в центре внимания. Мы с подругами хотим зарядить именинника весельем и беззаботностью.

От смеха за вечер у меня болит нижняя часть лица. Я слилась с компанией вечно шутящих над собой и надо всем вокруг людей. Миша отпускает шутки в мой адрес, а я по-доброму пошучиваю над ним – кажется, он привык, что в любой компании на него смотрят. Я говорю, что на его вечеринках ему приходится уделять много внимания оперным певицам и другим гостям, и уточняю, как он справляется. Мне непонятно, почему этот успешный, невероятно яркий мужчина отмечает свой день рождения среди нас, в кругу незнакомых ему толком девушек. Но ответ нашелся сам собой: он работает рядом с местом, где мы решили поужинать, и в этом ресторане бывает каждый день. Вечер четверга медленно подходит к концу, я собираюсь домой. Миша прощается и уходит к своим друзьям. Я надеваю пальто и выхожу из ресторана, сажусь в такси и лечу домой как на крыльях. Мне так легко. Я счастлива.

Утром мне позвонила Лилия:

– Марин, привет! Мне тут Большой Майк написал эсэмэс и даже позвонил утром, спрашивает твой номер. Дать?

– Да, – спешно ответила я и понеслась на работу. Майк мне очень понравился еще вчера, но тогда он не взял мой номер.

Днем мне написал Миша и пригласил в японский ресторан NOBU

. Мы немного попереписывались и договорились увидеться в субботу. Миша жил работой, а работа не отпускала его ни на день, и даже в субботу его телефон не давал ему покоя. Мы встретились за бокалом шампанского в небольшом баре, находящемся на Центральном рынке рядом с Цветным бульваром. Потом прошлись до NOBU в сторону Кузнецкого моста. Он вел себя немного неуверенно, и посматривал украдкой, как будто рассматривал меня, но не хотел, чтобы это было очевидно, хотя все было видно еще как. Я сначала подумала, что он стесняется меня, но потом стеснение прошло, Миша расслабился и рассказал о себе.

Мы говорили о книгах, и оказалось, что книга, которую я читала в тот момент – «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим», – была самой любимой Мишиной книгой. Свою судьбу он ассоциировал с жизнью главного героя. Миша все детство провел в частной школе в Англии, мама его почти не навещала. Домой он приезжал только на каникулы. Но сейчас у них хорошие отношения. Миша – долларовый миллионер, и развитие бизнеса для него на первом месте, а вот отношения – где-то в конце первой десятки жизненных приоритетов. Я спрашиваю, не хочет ли он семью, на что Большой Майк смотрит на меня в упор, озорно улыбается и говорит, что у него уже двое детей, а дети – это деньги, траты, семья – это ответственность, а ему нравится свобода. Он добавляет, что, конечно, верит в любовь как в самое светлое чувство в мире, но смотрит на жизнь трезво и осознает, что с ним это чувство вряд ли случится. Я говорю, что он циничный романтик5, и улыбаюсь. Кажется, ему это льстит.