3

— На себя посмотри, — нисколько не лучше! В смысле, нравственного

уродства!

— Ну вот, опять за старое! Думала, что помирились…

— Перемирие временное. Посмотрим, что дальше будет.

Догадывался ли «философ», что дальше с Ларисой, отношения пойдут

наперекосяк, совсем по иному, худшему сценарию? И то, что накануне

пережил он, — всю боль «унижения» и «оскорбления», как мужчины, —

останется в душе незаживающей, кровоточащей раной?.. Пожалуй, нет, наверное… Тем более, «фрэнд» совсем не ожидал, что шок от «неслыхан

ного б ва» выльется, в конечном итоге, в ужасающую ревность к похож

дениям подруги… И ладно бы, та давала повод ревновать к кому то, —

как говорится, на данный момент! Но ведь оного не было! Ибо верность

«супруги» оказалась, ну, просто поразительной!.. Факт сей, однако, сов

сем не ценился «патологическим садистом», в буквальном смысле, затер

167

роризировавшим котика психологическими пытками. Пытками, дово

дившими Лару, порой, до исступленнейших отчаяния и рыданий!

Впрочем, не всё выглядело так уж и мрачно. Разумеется, бывали и периоды

«просветления» и даже «любви»… Мы, как бы напрочь, забывали, что едва

ли минуту назад, в ходе привычной «ссоры», исполняли кошмарные роли

«палача» и «жертвы» («Быка» и «Тигра»). В романтической связи, вновь воца

рялся мир и покой, радость и смех, восхищение друг другом… Ну, да что

забегать вперёд! Буду описывать, эту неприглядную историю, по порядку.

...Поход к Ольге Феоктистовне, девчонка организовала к следующей пят

нице. К тому времени, я, что называется, отошел от тяжкой гипертоничес

кой «ломки» и стресса, связанного с «нравственным падением» возлюб

ленной. Покачнувшееся было равновесие в отношениях, с большим

скрипом, но было восстановлено, — то есть, как и говорил только что, наступил период относительного счастья и благополучия. Тем не менее,

«ёжик», постоянно эпизодически, напоминал подруге об её «грехов

ном» прошлом, находя в этом, какое то, непонятное удовлетворение.

И бедняжка, поневоле, оказалась вынужденной стойко сносить унизи

тельные нападки, жестоко проклиная свою «бездумную» молодость…

К

ороче, к семи вечера, изрядно потрёпанные друг другом, горемыки от

правились на квартиру Ольги Дацкевич. Жила она в «новом» городе, в

«китайской стене», — длиннющем, выкрашенном в желтый цвет, пяти

этажном доме, до которого пришлось топать около двадцати минут.

Зайдя в нужный подъезд и поднявшись на последний, пятый этаж, мы

стали ждать реакции «глисты» на звонок. Дверь открыл лысоватый, невзрачный, — годков под 48, — мужик, похожий на разнорабочего

(как потом выяснилось, супруг «гельминта»…).

— Вася, это, наверно, ко мне ребята пришли! — послышался радостный

голос Ольги Феоктистовны. — Помоги раздеться!.. Да пошевеливайся!

Прихожая была, громко говоря, скромной по размерам и сплошь застав

ленной, какими то, как показалось, абсолютно ненужными вещами. На

них посетители, то и дело, натыкались, пытаясь снять верхнюю одежду.

В нос ударил неприятный, душный запах пищи, детской мочи и, черт

еще знает, чего. Одна разъединственная комнатка, куда еле протисну

лись, оказалась совсем крохотной, — не больше, моей с родителями,

«гостиной» в пермской халупе… И здесь, как и в прихожей, царил перво

зданный бардак, не подлежащий восстановлению, хаос.

ацкевич сидела, в неопрятной домашней одежде, на диване, и… кормила

Д

с ложки полуторагодовалую девочку(?!) Костыли, грустным напомина

нием о нелёгкой судьбе хозяйки, притулились рядом. Черно белый

168

телевизор, оригинальной марки «Рекорд», назойливо вещал (на взгляд

«философа», довольно кстати) глубоко познавательную передачу «В

мире животных». А все остальные вещи (неубранная детская кроватка, незакрытый шифоньер и т. п.), как бы взывали к всяк сюда входящему:

«Нам тесно, тесно…».

А что творилось на полу, который, вряд ли, хоть в месяц раз подметали!

Тут и там, были разбросаны примитивные детские игрушки — погре

мушки, утята, слонята… Какие то запачканные тряпки, пелёнки и поло

тенца… Ну, и, разумеется, покосившимися стопками, гордо возвышались

книги и книги, вперемешку с запылёнными пачками, «бесценных» руко

писей чудачки идеолога.

— Так вот, значит, Вы какая Лариса! — весело заулыбалась «глиста», продолжая кормить чумазого ребёнка. — Хоть мы уже и виделись, а в

круговерти дел, толком, и не запомнила… Места у нас, конечно, маловато, но что поделаешь, — и этому рады!

Котик, едва сдерживая брезгливость, выдавил:

— Да что Вы! Здесь очень даже мило. Уютно так…

Я поддержал «супружницу»:

— Творческий беспорядок! Сразу видно, что в квартире живёт

образованный, безумно интересный человек!

— Ха ха ха! — звонко рассмеялась, польщенная Ольга Феоктистов

на. — Вы делаете комплимент!.. Знаете, всё как то некогда прибраться…

На плечи слабой женщины навалено столько дел! Уж извините, что одета

по домашнему, и без косметики, к тому же.

— А ну ка, перестаньте себя винить! — коварно заулыбалась Лара. —

Выглядите Вы потрясающе!

— Правда? Вот и Вася, муж, говорит, что я у него просто красавица!..

Между прочим, у нас такая любовь!.. Беспрекословно, выполняет любые

желания! Совсем ручной!

— ?!