3

дикуляру главному «шоссе», в родной районный центр. Я опять, остался

у обочины, но уже в полном одиночестве, «среди долины ровныя», —

мокрый, в замазанной грязью одежде, но не сдающийся злобной стихии

и обстоятельствам, в смысле, отсутствия, какого бы то ни было, транспор

та… Ибо чем ближе подъезжаешь, в вечернее время, к такой удалённой

дыре, как Чернушка, тем безлюдней становится дорога к ней. И это, к

несчастью, непреложный закон здешних мест.

Между тем, начинало смеркаться, хотя в мутной дождевой пелене, и до се

го момента, остро ощущался дефицит освещения… К 20 30 ти, нахлы

нули тревожные мысли. Дубарь стоял приличный, а посему, «турист», безостановочно, приседал… Пара тройка машин, с зажженными фарами, промелькнули, по основной «трассе», не останавливаясь. «Ёжик» сурово, погрозил им вслед кулаком. Холодало… Совсем. Из Барды же в Чернушку, тем паче, никто не проявлял, особого, желания ехать.

К 22 00 автомобильная активность, окончательно, сошла на нет. Всякие

надежды, добраться до сухого чернушенского крова, безнадёжно

иссякли. Я чертовски устал и уже подумывал отправиться, пешком, до

Барды, на милость татарам (8 км по указателю). Ну, не ночевать же, в

конце концов, под открытым протёкшим небом!

«Если, через 10 минут, не появится машина, точно пойду в посёлок просить

пристанища! — решил, трясущийся от холода и мрачных мыслей, не

удачник. — А то, что опять простыну, то это уже свершившийся факт…

Аллах всемогущий! Не оставь в беде страждущего! Пошли, хоть какого

нибудь мотоциклиста, что ли, но, желательно, с утеплённой коляской!

А нето — хана…».

И молитвенные просьбы новообращенного, были услышаны! В морося

щей черной дали, засветились, — как пара кошачьих глаз, — долгождан

236

ные фары. То шел, «на выручку», припозднившийся… служебный автобус!

Кстати, абсолютно пустой, не считая шофера! Шел, — строго напоминая

о том, что ехать, — изначально, нужно было на маршрутном «ЛиАЗе», а

не вверять себя, бездумно, превратностям капризной Судьбы…

— Вы, случаем, не до Чернушки?! — с придыханием, вопросил нес

частный, когда «кабриолет» притормозил, и дверцы его, чудесным обра

зом, распахнулись. — Или, может, хотя бы до Осы?! Я заплачу, хорошо

заплачу! Только подвезите! Три часа уже, здесь стою!

— Садись, бродяга, околел, небось! В Чернушку еду, — в неё самую! —

обрадовал, а точнее, несказанной радостью ошарашил водила. — А день

ги, — исчадье сатанинское, — себе оставь, еще пригодятся… Эх ты, душа

неприкаянная!

6

Д обрались мы, с избавителем, до злосчастного городишки, ровно

в полночь. Мужик оказался настолько великодушным, что подвёз, чуть ли не до самой гостиницы. Господи, какое это счастье, вновь

оказаться «дома», в родном «постоялом дворе», после стольких мук и

страданий, перенесённых, накануне, в дорожном аду! «Эверест» был взят!

Но какой жестокой ценой… Сколько нервных клеток, безвозвратно, было

потеряно! Сколько передумано, перечувствовано! Какие пытки холодом

пришлось испытать! До сих пор ведь, мороз по коже!.. Но что удивитель

но, — когда, на следующее утро, «фрэнд» проснулся в тёплой, свежей

постели, — никаких признаков ожидаемой простуды, так и не смог

обнаружить! Стресс, оказывается, может не только способствовать воз

никновению ОРЗ или гриппа, но и, наоборот, не дать им ходу, застопо

рить, — как не парадоксально… Поразительный феномен! О нём я где

то читал.

Итак, на следующее утро, «турист» проснулся целым и невредимым. Рабо

та, — упорная, нелёгкая, изматывающая, но, всё ж таки, горячо любимая

работа, — как невеста, ждала его… Аж к 11 00, и ни минутой позже, предводитель оркестровой группы, уже стоял у порога РДК! Рассчитывая, этим благородно жертвенным шагом, хоть немного искупить вину пе

237

ред, ни в чем не повинными, сослуживцами, но, главным образом, на

чальством, в лице суровой Марианны Абрамовны.

В клубе, в столь неурочное, раннее время, как всегда, никого еще не было.

Не считая, правда, бесконечно преданной культпросвет «идее», чудако

ватой дуры Зины… Что хоть она высиживала с 9 до 18 часов, каждый бо

жий день, — как упоминалось, — никто, толком, ничего не знал, и знать

не хотел. Ну, видать, шибко нравилась наша комнатушка человеку, кото

рый жестко презирал рутину домашнего очага, и целиком посвящал

себя творчеству, и только ему… Возможно, в глубине души, человек сей

глубоко осуждал беспечных одноклубников, за легкомысленное отно

шение к своим проф. обязанностям, в смысле непростительного нежела

ния торчать в РДК, якобы, положенную смену. Но что, теперь, делать с

несознательной молодёжью! Посему, Зина, своим героическим приме

ром, вероятно, хотела показать нам, как «должно» трудиться, и как «чест

но» заколачивать социалистическую зарплату. А не болтаться, по своим

личным делам, в рабочее время, засунув руки в карманы и насвистывая, играючи, «Хорошо в саду цветут цветочки!»…

Когда «обнаглевший» прогульщик ступил за священный порог зининого

«храма», его, понятное дело, встретило ледяное молчание верной храни

тельницы эрдэковского идейного «алтаря». Хотя, если честно сказать,

«герой» даже и представить не мог, что дело обернётся такой убийствен