И. В. Сталин, политический опыт которого был чрезвычайно высок во всех областях, не пропускал ложь ни от кого, ни в каких масштабах и ни по какому поводу. Многим это стало заметно только со временем: «.. На первый взгляд маленькая неточность или уступка в методологии со временем может вырасти в гигантский просчет всемирно-исторического масштаба, способный поставить под вопрос существование целой общественной системы.
Понимал ли это Сталин? Несомненно! Бывший член Президиума ЦК КПСС Дмитрий Иванович Чесноков, которого Сталин считал одной из перспективных молодых партийных сил и которого Н. Хрущев поспешил “задвинуть” в провинцию уже в марте 1953 года, рассказывал мне о звонке Иосифа Виссарионовича за день-два до кончины. “Вы должны в ближайшее время, — сказал Сталин Чеснокову, — заняться вопросами ближайшего развития теории. Мы можем что-то напутать в хозяйстве. Но так или иначе мы выправим положение. Если мы напутаем в теории, то загубим все дело. Без теории нам смерть, смерть, смерть!..“ — с нажимом закончил Сталин и положил трубку…»[14. С. 359].
Его последователи, которые уловили этот и все другие моменты после решений XX и XXII съездов партии вообще были вынуждены расковычивать его цитаты и не ссылаться на авторство. Да и «Диссертации на сталинскую тему были запрещены» [01. С. 18]. Так нам перекрыли «интеллектуальный кислород».
Н. С. Хрущев был недалеким человеком, это признается всеми. Некоторая природная сметка и глубокая проработанность научных вопросов — в этом есть большая разница, и как результат: «Его тогдашние советники подсунули ему слегка подновленную теорию Л. Д. Троцкого об общем кризисе капитализма (три этапа), и он включил ее в Программу партии 1961 года. Туда же попал и тезис Бухарина о мирном существовании и культурном сотрудничестве как особой форме классовой борьбы между двумя лагерями — социализма и капитализма. (Бухарин Н. И. Избранные произведения. С. 423, 427.) Наконец, из арсенала мировой революции в речи Хрущева попала и конечная цель его политики — «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» [2.05. С. 73].
В результате признают, что «После смерти Сталина была утеряна глубина теоретических проработок проблем общественного развития. Мы марксизм-ленинизм (…) свели до выступлений генерального секретаря, (…) да еще старались объяснить, что это новый вклад в теорию» [2.06. С. 4].
Такова собственно говоря, некоторая часть общей истории.
Операция «Свертывание»
Горе вам, законникам, что взяли вы ключи разумения, сами не вошли и входящим воспрепятствовали.
По моему мнению, для широкого читателя будет несколько затруднительно понимать: что это ни за явление и как вообще такое может быть. Однако, если указать всем хорошо известный, а самое главное, пример, описывающий ситуацию полностью, то всякие затруднения отпадут. Поэтому мы это делаем, но пусть меня простят все те читатели, которые привыкли к тому, чтобы автор точной книги не позволял себе отвлекаться на беллетристику — мы вынуждены пойти на такое, единственный раз, но мы это сделаем. Итак, принеся наши извинения таким читателям, начинаем с примера не документального, но зато всем неплохо известного. А взят он из романа «Семнадцать мгновений весны» Ю. С. Семенова. Опять же я не могу указать только на один какой-то фрагмент, а речь идет там о целой сюжетной линии, но такой, которая является линией самого дальнего плана.