3. Властелин Севера / 4. Песнь меча (сборник)

Я играл с ней и в ночь перед тем, как мы с Гизелой отправились в Винтанкестер.

Была весна, и вода в Темезе пошла на убыль, так что снова показались речные луга. Мир подернулся зеленой дымкой – прорезывались листья. Первый ягненок ковылял по полям, ярким от первоцветов, и дрозды наполняли небо журчащей песней.

В реку вернулись лососи, и наши сплетенные из ивы верши приносили хорошую добычу. На грушевых деревьях в Коккхэме набухли почки, и не меньше, чем почек, на них было снегирей, которых полагалось отпугивать маленьким мальчикам, чтобы к лету у нас были фрукты.

То было хорошее время года, время, когда мир оживал… Время, когда нас призвали в столицу Альфреда на свадьбу его дочери Этельфлэд с моим кузеном Этельредом.

И той ночью я притворялся, будто мое колено – это лошадь, а Стиорра – наездница, и думал о своем обещании добыть для Этельреда свадебный подарок. Город Лунден.

Гизела пряла шерсть. Она пожала плечами, когда я сказал, что ей не быть королевой Мерсии, и серьезно кивнула, услышав, что я буду держать клятву, данную Альфреду. Она с большей готовностью, чем я, принимала судьбу.

Гизела говорила, что судьба и звезда удачи свели нас вместе, хотя весь мир пытался нас разлучить.

– Если ты будешь держать клятву, данную Альфреду, – внезапно проговорила она, прервав мою игру со Стиоррой, – тебе придется отбить Лунден у Зигфрида?

– Да, – ответил я, в который раз удивляясь, как часто сходятся наши мысли.

– Ты сможешь это сделать? – спросила она.

– Да, – ответил я.

Зигфрид и Эрик все еще находились в старом городе, их люди охраняли римские стены, которые залатали бревнами. Ни один корабль не мог подняться вверх по Темезу, не заплатив братьям дань, и дань эта была огромной, поэтому движение по реке прекратилось – торговцы искали другие пути, чтобы доставить товары в Уэссекс. Король Гутрум в Восточной Англии угрожал Зигфриду и Эрику войной, но это казалось пустой угрозой. Гутрум не хотел воевать, он хотел только убедить Альфреда, что делает все возможное, чтобы соблюсти условия их мирного договора. Поэтому, чтобы изгнать Зигфрида, требовались восточные саксы, и именно мне предстояло возглавить их.

Я составил план действий и написал о нем королю. Тот в ответ написал олдерменам графств, и мне пообещали четыре сотни хорошо обученных воинов и фирд из Беррокскира. Фирд был армией фермеров, лесничих и чернорабочих. Да, он будет многочисленным, но необученным. Четыре сотни натренированных людей – вот на кого я полагался, а шпионы донесли, что у Зигфрида по меньшей мере шестьсот человек. Те же самые шпионы сказали, что Хэстен вернулся в свой лагерь у Бемфлеота, но это было недалеко от Лундена, и Хэстен поспешит на помощь своим союзникам.

Так же поступят те датчане Восточной Англии, что ненавидят христианство Гутрума и желают, чтобы Зигфрид и Эрик начали завоевательную войну. Я подумал, что врагов будет по меньшей мере тысяча, и все они будут искусны в обращении с мечом, топором и копьем. То будут копьеносные датчане. Враги, которых стоит бояться.

– Король, – мягко проговорила Гизела, – захочет узнать, какие у тебя планы.

– Тогда я ему расскажу, – ответил я.

Она с сомнением посмотрела на меня:

– В самом деле?

– Конечно. Он же король.

Гизела положила веретено на колени и нахмурилась, глядя на меня.

– Ты расскажешь ему правду?

– Конечно нет. Он, может быть, и король, но я – не дурак.

Она засмеялась, и Стиорра засмеялась в ответ.

– Хотела бы я отправиться с тобой в Лунден, – печально проговорила Гизела.

– Ты не можешь, – с силой ответил я.

– Знаю, – отозвалась она с несвойственной ей кротостью.

Потом прикоснулась к своему животу.

– Я никак не могу с тобой отправиться.

Я уставился на нее. Я смотрел на нее долгое время, прежде чем новости улеглись у меня в голове. Тогда я подбросил Стиорру высоко вверх, так что ее черные волосы почти коснулись черной от копоти тростниковой крыши.

– Твоя мать беременна, – сказал я счастливо завизжавшей девочке.

– И в этом виноват твой отец, – сурово добавила Гизела.

Мы были так счастливы!

* * *

Этельред был моим кузеном, сыном брата моей матери, мерсийцем, хотя уже много лет был верноподданным Альфреда Уэссекского. И в тот день в Винтанкестере, в построенной Альфредом огромной церкви, Этельред из Мерсии получил награду за свою верность.

Ему отдали Этельфлэд, дочь Альфреда, старшую из двух детей короля. Она была золотоволосой, с глазами голубыми и ясными, как летнее небо.

Этельфлэд исполнилось уже тринадцать или четырнадцать, она достигла возраста, когда девушке пора выйти замуж, и превратилась в высокую статную юную женщину с храбрым взглядом. Она уже была не ниже мужчины, которому предстояло стать ее мужем.