30:70. Архитектура как баланс сил

Мы написали об истории архитектуры с позиции понимания эволюции стилей как развития изобразительного начала. Нас интересовала архитектура и личность архитектора-художника, отражающего в создаваемой им авторской вариации стиля свое время. Нам важно было выделить способность и желание архитектора во все времена до начала XX века не только конструировать здание, но и украшать его. Ведь если в архитекторе остался только конструктор-изобретатель формы, то куда пропал, куда девался художник? Мы убеждены в том, что уровень изобразительности архитектуры – неотьемлемая часть ее непреходящего художественного значения.

Мы показали, как и почему модернизм ушел от изобразительности и какие новые выразительные качества (скульптурность, динамичность, контраст) приобрела за счет этого лучшая, программная часть современной архитектуры. В этом изменении архитекторы не только потеряли, но и в значительной степени приобрели свежие изобразительные средства. Однако возникшее в результате искушение делать только оригинальную архитектуру стало столь большим, что все архитекторы стремятся делать те 30 процентов, которые представляют подобные здания в контрастном городском ансамбле. И никто или почти никто не хочет сознательно делать архитектуру фоновую, должную, на наш взгляд, составить абсолютное большинство – 70 процентов. Это значит, что фоновая архитектура становится синонимом архитектуры маловыразительной, преследующей в первую очередь утилитарные, а не художественные цели, а потому неспособной стать достойным партнером в диалоге с архитектурой-манифестом.

Мы указали не только на возможности, но и на дефициты сегодняшнего городского ансамбля, который старается – пока, на наш взгляд, малоосознанно – выстроить сам себя по принципам контрастной гармонии. В этом современном ансамбле потенциально уже есть центр, средоточие, узел, но на нынешний день этому средоточию не хватает обрамления, ожерелья, фона. Этот фон нужно научиться создавать – для поддержки и сохранения контрастной гармонии целого.

Мы призываем к возвращению исторически оправдавших себя преимуществ изобразительной пластики и высокой плотности деталировки фасадов фоновой застройки, чтобы сделать контрастную гармонию новых городских ансамблей сравнимой по качеству с удачными примерами подобного сосуществования нового и старого в исторической среде европейских городов.

Мы указываем также на значительность детали в любом здании вообще, контрастном или фоновом. Манифестирование, выдвижение вперед одной части, объемной композиции, не может исключать высокого качества и привлекательности деталей. Композиционные особенности, сложность или простота, должны уравновешиваться глубиной проработки деталей. Ведь одно работает в глобальном масштабе, а другое – в локальном, приближенном к человеку. И только когда композиция и деталь уравновешены и равно продуманы, они работают вместе, составляя новый ансамбль. Зритель должен получать новые эмоции, приближаясь к зданию на близкое расстояние и знакомясь с особенностями рельефа его поверхности так же, как насыщается наш глаз, наблюдая сначала издали изящество силуэта кроны дерева, а потом, приближаясь, и красоту формы его листьев.

Мы намеренно не даем конкретных рецептов того, как делать новую фоновую застройку, а лишь указываем на дефициты, фигуры отсутствия, а также на пути их устранения с помощью кардинального повышения плотности высказывания на фасадной поверхности и внимания архитектора к тому, чтобы это высказывание стало долговечным.

Сегодня нигде не обучают изобразительности в архитектуре, на нее сейчас не тратится время, более того, она воспринимается как отживший китч. Мы же думаем, что создание конкретных приемов этой новой изобразительности и новой деталировки, основанных на творческом переосмыслении всей базы данных истории мировой архитектуры, – широкое поле для развития и архитектурных школ, и архитектуры городского ансамбля в целом.