30 июня

Густав Карлович намазал на хлеб тонкий слой масла, положил икорки. Налил рюмочку коньяка, смачно выпил и закусил. Вообще-то он привык на завтрак получать горячее, но кухарка, она же экономка, она же уборщица, нынче слегла, так что приходилось довольствоваться сухим пайком. Ничего, зато пообедаем в местном ресторанчике - недорого и вкусно…

Нет, хорошо всё-таки, что он подался в Россию. Ещё лучше иметь соответствующих друзей, особенно соотечественников, освоивших Россию несколько ранее. Без их помощи… Ну разве где-нибудь в Лейпциге профессор тамошнего университета может себе позволить вот так, на собственной даче завтракать икрой и коньяком? А уж про доцента и речи нет - казённая квартира, с кургузой ванной на кухне, утром бутерброды с повидлом и вечером кружка пива с сосиской. Да, в России жить можно, надо только уметь…

Доцент, прихлёбывая кофе, вышел на крыльцо. Эх, хорошо! Вот пройдут экзамены, студентов отправят на каникулы, а герр Кляйн - в отпуск. В оплачиваемый отпуск, что важно. Поедет в Германию… А может, для начала прокатиться в русский Крым?

Чёрный шар проявился, как изображение на фотобумаге. Густав Карлович стоял, открыв рот, не в силах пошевелиться, а из открывшегося шара уже выбирались существа, в само существование которых герр Кляйн ни за что не поверил бы, если бы не собственные глаза.

– Привет тебе, добрый человек.

Стоявшее посредине существо, похожее на какую-то древнюю золотую статую демона с хвостом, было на голову выше приват-доцента. Из прозрачного пузыря, коим была покрыта голова чудовища, на Густава Карловича смотрели янтарные кошачьи глаза. Герр Кляйн икнул и плашмя рухнул на землю, лицом вниз.

– Что с ним, Урумма? - командор недоумённо обернулся к докторше.

– Сейчас, сейчас… Иахрр, он… он умер!

– То есть как умер? Почему умер?

– Я… Я не знаю, Иахрр… Но сам посмотри - она ткнула пальцем в золотой перчатке в крохотный экранчик наручного прибора - Сердцебиения нет, дыхания нет… Он точно умер, Иахрр!

– Чтоб я облез! - командор в сердцах огрел себя хвостом - Ну не везёт, и всё тут… Надо же, какое нелепое совпадение…

–…Заземление, тёть Кать, для громоотвода самое главное. Без хорошего заземления, тёть Кать, любой громоотвод - тьфу…

Борис развлекал тётушку, продолжая копать. Тётя Катя что-то стряпала на веранде, окна которой по случаю жары были распахнуты настежь.

– Что значит учёный человек - весело, чуть насмешливо отвечала тётя - Доходчиво всё разъясняет. Все вёдра в землю зарыл…

– Так они старые же были, тёть Кать. Дырявые…

– Так запаять можно было!

– Не горюй, тёть Кать - Борис вовсю орудовал лопатой, засыпая последнее ведро, соединённое с другими своими собратьями толстой проволокой - Вот вырасту большой, куплю тебе сто вёдер. Веришь?

– Тебе да не верить! - рассмеялась тётушка - Кому тогда?

Вообще-то она была не слишком расстроена утратой старого железного хлама. Бог с ним! Зато племянник наконец занялся полезным для хозяйства делом. Вот, гляди-ка, громоотвод соорудил. Доброе дело - тётушка до сих пор вспоминала, как в позапрошлом году молния запалила дачу у Бурмистровых - еле загасили…

И только Мурёна, лежавшая на подоконнике, хитро щурила свои кошачьи глаза. Она-то всё понимала - сооружённое студентом заземление намного превосходило скромные потребности громоотвода.

–… Мне кажется, Иахрр, это не просто совпадение. Между его внезапной кончиной и нашим появлением есть прямая связь.

Урумма сидела за столом неподвижно, сцепив пальцы рук в замок, и только хвост да уши выдавали эмоции. Вся команда была подавлена очередной неудачей.

– Какая связь? Когтем не тронули…

– Он мог умереть от страха.

– Урумма, думай, что говоришь. Как можно умереть от страха? От страха либо убегают, либо нападают. В крайнем случае от страха можно обмочиться, но не умереть.

– Ты говоришь про оррков, командор. У людей другая физиология.

– У кого? Ах, да…

– Я применила местное самоназвание аборигенов. Не спорь, Иахрр. Я уже разобралась с их физиологией. У людей слабая сосудистая система сердца, при внезапном сильном стрессе оно просто отказывает - и все дела.

– Доказательства? - прищурился командор.

– Я согласна с Уруммой - вмешалась Ярара - У них то и дело мелькают выражения типа "умираю со страху". Это неспроста. Язык любых разумных существ отражает реалии жизни.

– Гм… - командор в раздумьи свивал и развивал хвост - Странные существа, коллеги, вы не находите? Как они выжили, уму непостижимо… У них тут что, нет причин для страха? Они ничего и никого не боятся?

– Мне кажется, тут всё дело в интенсивности эмоций - вновь подала голос Ярара - Недаром в местном языке есть два разных понятия - "страх" и "ужас". До какого-то предела реакция аборигенов… да, людей… до какого-то предела реакция нормальная. Либо нападение, либо бегство. При превышении этого порога - смерть от остановки сердца.

– Доказательства?

– Опять-таки их язык. Вслушайся, Иахрр: "дикий страх" и "смертельный ужас". Улавливаешь разницу?

– Мне встречались выражения типа "дикий ужас" - не согласился командор.

– Обычная терминологическая путаница.