30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

В 23-м томе Большой Советской энциклопедии [Л.27] написано, что в соответствии с постановлением Совета Министров СССР строительство Куйбышевской ГЭС началось только в 1950 году, а ввод на полную мощность произошёл в 1955 году. Ни о каком строительстве гидроэлектростанции в 1930-е и 1940-е годы речи не идёт. Правда, ходили слухи, что место для Куйбышевской ГЭС было тогда выбрано неудачно, и стройку пришлось переносить.

На самом деле в соответствии с приказом НКВД № 369 от 2 сентября 1937 года были организованы подчинённый Главному управлению лагерей (ГУЛАГу) Самарский ИТЛ (Са-марлаг) и строительство Куйбышевского гидроузла. Производственными задачами данного лагеря являлись «обслуживание работ Куйбышевстроя НКВД, в том числе — строительства Куйбышевской ГЭС (не окончено), Бе-зымянской и Куйбышевской ТЭЦ,

дизельной электростанции, Жигулёвской подстанции, цементного, кирпичного и механического заводов, железных дорог Безымянка-Красная Глинка (42,5 км), Сызрань-Переволоки (59 км), дорожных магистралей Красноглинского узла, жилищное строительство». Большой строительный комплекс, в котором всё было предусмотрено, только аэродрома не хватало.

В Самарском ИТ/1 в 1937 году работало всего лишь 2159 заключённых. В 1938 году численность работяг перевалила за 30 тыс. человек. В январе 1939 года исправлялись трудом 36 761 заключённый, однако численность их постепенно падала и к августу 1940 года сократилась до 23 637 человек. Вместе с тем к декабрю этого же года контингент возрос до 41 129 человек.

Для строительства Куйбышевского гидроузла была создана строительная организация — Управление строительства (УС) Куйбышевского гидроузла (Куйбышевстрой) НКВД. Интересно, что 14 апреля 1938 года начальником Куй-бышевстроя был назначен зам. наркома внутренних дел комиссар гб I ранга А.М. Заковский. На рядовую стройку зам-наркома, наверное, не послали бы. Правда, побыл на волжских утёсах Леонид Михайлович всего две недели, после чего 29 апреля 1938 года был арестован, а затем через четыре месяца расстрелян. Не исключено, что блестящая карьера этого предшественника моего отца по ряду должностей резко оборвалась вследствие того, что он сболтнул

где-нибудь что-то лишнее о разворачивавшемся строительстве «секретного объекта государственной важности».

В октябре 1940 года в связи с временным приостановлением строительства Куйбышевского гидроузла рабочую силу, весь инженерно-технический и административно-хозяйственный состав передали на укомплектование других строительств. Работы по временной консервации до лучших времён этого объекта, служившего прикрытием основного строительства, поручили вновь созданному Главгидрострою НКВД СССР [Л.24].

Однако главное дело в этом районе не законсервировалось. Приказом НКВД № 001203 от 25 сентября 1940 года на станции Безымянка под Куйбышевым был организован Бе-зымянский ИТЛ (Безымянлаг). Наряду с обычными задачами по строительству дорог, жилпосёлка, достройки Безымян-ской и Куйбышевской ТЭЦ, кирпичного и механического заводов, Безымянлагу было поручено строительство двух авиационных заводов, № 122 и № 295, и моторного завода № 377. Мне сначала было не понятно, зачем именно в Куйбышеве нужны авиационные заводы, о строительстве которых информация

совершенно не скрывалась? Ответ прост. Этим заводам обязательно требовался аэродром, и не один. Строительство аэродрома поручили Безымянлагу.[Л.24]. На фоне испытательных и иных полётов заводских самолётов прибытие и убытие спецбортов не могло вызывать ни малейшего подозрения.

В стране вообще и в Куйбышеве в особенности была создана обстановка шпиономании: раз можно заподозрить,

что кто-то суёт нос не в свои дела, интересуется вопросами, которые его не касаются, — значит не иначе как этот гад работает на иностранную разведку. Настоящие советские граждане сидят тихо, ничего не видят и не слышат, занимаются только тем, что им поручено. Но среди них везде и всюду враги, настоящей борьбы с которыми нет. Поэтому, по мне-нию ЦК, важнейшая задача как раз и состояла в том, чтобы «мобилизовать куйбышевскую парторганизацию на разоблачение врагов». Дело дошло до абсурда: «секретари и весь аппарат городских райкомов в Куйбышеве бегали с лупами». Возглавляемые первым секретарём Постышевым, вооружённым таким же оптическим устройством, все настойчиво искали фашистскую символику или силуэты Троцкого на обложках тетрадей, на обёртках печенья и конфет [Л.40]. Чем бы ни тешились ревностные партийцы, лишь бы сами не интересовались и другим не давали проявлять любопытство: что же это строится в Жигулёвских горах вместо объявленной во всеуслышание гидроэлектростанции?