300 заговоров и оберегов на здоровье

Мать-земля терпит, родит, помогает и не вредит. Помнишь ли, мать-земля, как по тебе Сама Богородица шла? Как Она по тебе ходила, на Своих руках Иисуса Христа носила? Матерь Божия, помнишь ли Ты, где родилась, где жила? Где ела и пила, где спала-ночевала, с молитвой на ясной заре вставала, где знамение от Бога Отца поджидала? Крепка ли, моя Богородица, память Твоя? Именем Бога Христа, память Твоя крепка! Так бы и у раба Божия (имя) память заново нарождалась, день ото дня, ночь от ночи укреплялась. Слово мое, дело, Господь, Твое. Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.

Заговор на укрепление памяти

Читают на еду или питье:

Господи, как люди не забывают Тебя и как, Господи, Ты не забываешь меня и весь род человеческий, так чтоб и я, раб Твой (имя), ничего не забывал, из памяти своей не потерял: того, что есть, что было и что будет. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Вернуть память и разум тем, кто их лишился

Из рассказа больного: «…я профессор, доктор математических наук. Суеверие всегда считал признаком отсталости человека. Однажды разгорелся у нас с приятелями спор. Они стали в голос уверять меня, что одна известная колдунья может мертвого из могилы поднять, настолько сильны ее заклинания. Понятное дело, я не поверил.

После долгих препирательств решили мы к той колдунье съездить. К вечеру добрались до нужного места. Все остались в машине, а я направился к дому, заранее торжествуя победу. Мой план был таков: буду выдавать себя за больного, а там – посмотрим.

Дверь мне открыла обычная женщина примерно пятидесяти пяти лет. Усевшись на предложенный табурет, я стал теребить в руках папку, изображая из себя грубоватого простофилю. Сказал даже, что работаю слесарем по канализации. А жаловался на все подряд: от головы до пальцев на ногах.

Женщина спокойно меня выслушала, а потом сказала:

– То, что врешь, это твое дело. А вот за насмешку надо мной я тебя проучу. Я ведь в жизни всякое повидала. Такие, как ты, милый, не верят ни во что, пока не припечет. А потом они нас ищут да Бога вспоминают. Только Бог тоже не всем дает исцеление. В общем, слушай меня внимательно. Когда назад от меня поедете, ваша машина трижды остановится. И дороги ей не будет, пока ты не скажешь про себя: “Господи, прости”. Теперь о твоих болячках. С этого часа все болячки, тобою названные, обретешь точно, обещаю. Слесарь, говоришь? Ну, слесарь не слесарь, а уж профессором теперь тебе не быть, ты ведь сам говорил, что память у тебя отшибло, а профессор должен многое помнить. Без памяти он никуда. Ну, милок, как я сказала, так оно и будет. Когда раскаешься, приходи, сниму я с тебя свое заклятие. Ладно, ступай, мне на молитву пора вставать, время подошло. Запомни, кроме меня, никто не сможет тебя исцелить!

Отъехали мы от ее дома, и вдруг джип наш заглох. Движимый любопытством, я подумал: “Господи, прости”, – и машина сразу завелась. А, совпадение, решил я, но через час машина снова заглохла. Приятель мой чуть ли не весь мотор перебрал – все без толку. И тут я опять подумал про себя: “Господи, прости”, – и поехала наша машина! А когда она в третий раз остановилась – тут уж мне стало не по себе. И все повторилось в точности, как предсказывала знахарка.

Мои попутчики всю дорогу выспрашивали, что мне знахарка говорила, но я сказал, что остался при своем мнении.

– Голова у меня болит, потом поговорим, – отмахнулся от самых назойливых.

А голова у меня действительно болела так сильно, что я не мог вращать глазами. Каждый толчок на дороге ощущался как атомный взрыв.

Вернувшись домой, я лег спать, даже не умывшись и не переодевшись в пижаму. А утром встал разбитым. Даже позавтракать не смог: в желудке была непривычная резь, к горлу подступала тошнота.

Читая днем лекцию, я запинался, не мог вспомнить необходимые слова. Студенты смеялись. С этого дня я чувствовал себя все хуже и хуже.