«Надо бы умереть», — сказал он себе откровенно. Жизни всегда будет мало, но когда-то ведь необходимо и остановиться. Умереть, и пусть они останутся со своим прекрасно отрегулированным обществом, с ночными крысиными драками на улицах, с барами, в которых, как в девятнадцатом веке, горят свечи. Нужно умереть и лежать тихо в земле, и чтоб ничто не волновало. В земле», — повторил Лукьянов горько. Пожалуй, они не кладут мертвых в землю. А куда кладут? Впервые за последние два десятилетия Ипполит задумался над тем, куда же теперь девают умерших нью-йоркцев. Сжигают? Очевидно, сжигают. В 21 м веке говорить о смерти считается неприличным.
— Эй, ты жив там? — спросила его амазонка.
— Жив.
— Хорошо, — удовлетворилась амазонка.
Лукьянов понял, что они сейчас выберутся из Манхэттена по Квинсборо-бридж. Через несколько минут под колесами мотоцикла уже шелестел металлический шероховатый настил моста Квинсборо, а в просветах между ржавыми гигантскими балками моста были видны ровные треугольники неспокойной тяжелой воды Ист-ривер — мертвой реки уже во времена детства и юности Лукьянова. Интересно, если опустить в Ист-ривер рыбину, очевидно, вытащив ее обратно, обнаружишь только скелет? Ядовитые реки, страшные улицы…
Мысли Лукьянова резко оборвались, потому что при выезде с Квинсборо-бридж мотоцикл вдруг накрыло пятно света. Амазонка затормозила и остановилась.
— Сойдите с мотоцикла! — приказал невидимый голос в громкоговоритель.
— Влипли, — негромко сказала амазонка. — Ты молчи, говорить буду я.
Лукьянов кивнул. Вот так приходит конец, именно тогда, когда ты расслабился, чувствуешь себя в безопасности. Ему уже не хотелось умереть, ему хотелось жить. Любой жизнью, но жить. Из темноты в пятно света навстречу им вошли трое в камуфляжной форме.
— License,[45]
— потребовал один из них, молодой парень в пилотке на короткоостриженной блондинистой голове.Амазонка полезла во внутренний карман кожаной куртки.
— Медленно, бэби, — приказал ей парень.
Двое других, тупорылые автоматы свисали с плеч, безучастно смотрели на происходящее. Девушка вынула из кармана пластиковую айдентити-кард и протянула ее блондину в пилотке. «Что делают у Квинсборо-бридж парашютисты?» — подумал Лукьянов.
— Курьер Департмента Транспорта, — прочел парень, глядя в айдентити-кард. — Что в мотоцикле?
— Деливери. Пакеты, — девушка говорила спокойно.
Не отдавая ей кард, парень в пилотке указал на Лукьянова:
— Это кто?
— Бой-френд, — быстро, упреждая Лукьянова, сказала девушка.
Лукьянов, расстегнув пиджак, обнажил значок, данный ему Тэйлором.
— Специальный Агент Департмента Демографии.
По брезгливому выражению лица парня в пилотке было ясно, что он видит такой значок первый раз в жизни. Парни с автоматами оба жевали жвачку, Лукьянов заметил, что все парашютисты очень молоды и усиленно стараются выглядеть «настоящими парашютистами», как будто не веря в то, что они и есть настоящие. Лукьянов сталкивался с этим феноменом всю свою писательскую жизнь. Полицейские усердно стараются быть «настоящими полицейскими», преступники играют «настоящих преступников», сам Лукьянов играл в свое время роль «автора trash-books» — полицейских историй. Ребята хотят казаться невозмутимыми.
— Митчелл, осмотри их транспорт! — приказал блондин.
Один из парней отошел и наклонился над мотоциклом. Блондин отдал амазонке айдентити-кард и не спросил айдентити-кард у Лукьянова. Адреналин в крови Ипполита вскипел и шибанул ему в голову, как хорошее шампанское, вдруг обнаружились сырые, кислые запахи ночи, из-под шлема девушки вырвался черный локон и упал ей на лоб. «Почему она не снимет шлем? — подумал Лукьянов. — Кажется, она хорошенькая, female,[46]
молодые самцы тотчас бы вспомнили, что они самцы, а не парашютисты…» Возможно, поймав его мысли, девушка сняла шлем, и множество черных локонов тяжело стекло на ее кожаную куртку.— Такая красивая девушка могла бы найти себе работу поспокойнее, — заметил блондин.
Она пожала плечами.
— Я люблю скорость, офицер.
— Ничего нет, лейтенант, — объявил Митчелл, — кроме этого…
В руке у него был небольшой кожаный мешок, обмотанный у горла металлической цепью, которая заканчивалась красными сургучными печатями. Лейтенант взял из руки Митчелла мешок и внимательно осмотрел печати.
— Пакеты, — заметила девушка, — спецпочта Департмента. Не секретная.
— Кого ищем, лейтенант? — осмелился спросить Лукьянов.
— Кого надо, — ответил лейтенант, протягивая мешок девушке.
«Неужели пронесло?» — подумал Лукьянов, не веря в то, что пронесло.
— Куда направляетесь? — спросил лейтенант.
— Аэропорт. Мы можем ехать?
— Можете, — без выражения объявил лейтенант.
Он поднял руку в воздух, и свет погас. Некоторое время невозможно было рассмотреть ничего вокруг, затем из мрака выступил бронетранспортер с торчащими на фоне чуть посветлевшего неба над Ист-ривер многочисленными стебельками пулеметов. Трое, смутные спины, шли не спеша к передвижному железному дому. У железного дома двигалось еще несколько фигур.