Читаем 320 страниц про любовь и кино. Мемуары последнего из могикан полностью

Доронина вернулась во МХАТ. Это был 1983 год. В репертуаре актрисы – «Скамейка» Гельмана, где вторую главную роль с ней замечательно сыграл Олег Табаков. Других ролей актрисе не давали. Атмосфера в театре жаркая, она – словно миниатюра грядущих великих и трагических перемен в России. Площадкой для генеральной репетиции кровавого 1993 года был первый государственный драматический театр страны – МХАТ СССР им. М. Горького.

1987 год. Образовались два МХАТа: МХАТ им. Чехова, в дальнейшем переставший называться академическим, во главе с Ефремовым, ныне Табаковым, и МХАТ им. М. Горького. Народная артистка СССР Татьяна Васильевна Доронина была единогласно избрана художественным руководителем МХАТа имени М. Горького, театра, которому суждено было состояться вопреки. Для театра началась новая эпоха. Выживание. Противостояние. И… восстановление.

Предназначение драматического театра всегда определялось словом «духовность». Следовать традиции того МХАТа Станиславского и Немировича-Данченко, который был и долгое время оставался лучшим драматическим театром страны, – это та задача, которую поставила перед труппой Татьяна Доронина, та основа, которая и позволила выжить.

Сейчас во МХАТе им. М. Горького под руководством Т.В. Дорониной – богатый классический репертуар, преимущественно это русская классика. Она сама играет главные роли в пяти спектаклях «Лес» А. Островского, «Вишневый сад» А. Чехова, «Старая актриса на роль жены Достоевского» Э. Радзинского, «Зойкина квартира» М. Булгакова, «Васса Железнова» М. Горького. Также она является режиссером многих постановок: «Женитьба Белугина», «Русский водевиль», «Белая гвардия», «Униженные и оскорбленные», «Кабала святош» М. Булгакова (этот спектакль был поставлен во МХАТе еще при жизни Михаила Афанасьевича и после трех представлений запрещен).

Творчество Татьяны Дорониной теперь набирает новую высоту. До сих пор больше вспоминались прежние работы и фильмы. Но ее талант не остался в прошлом. Она и теперь отвечает на непростые вопросы современности. Она рискует, ее театр не похож ни на один другой, он гоним, но он истинно любим и востребован совестливыми сердцами в мире свободы от совести.

Символом современной Дорониной является спектакль «Старая актриса на роль жены Достоевского» Эдварда Радзинского, в котором Татьяна Васильевна виртуозно исполняет три роли, сплетающиеся в одну драму, имя которой – судьба русской актрисы Татьяны Дорониной. Спектакль, бесспорно, во многом автобиогафичен. Поставил его замечательный режиссер Роман Виктюк.

В репертуаре актрисы – и «Вишневый сад», Раневская. Роль, о которой Татьяна Васильевна мечтала очень долго, вынашивала, любовалась… И вот недавно спектакль отметил свой двухсотый показ. И не было среди этих двух сотен ни одного выхода, похожего на другие! Каждый спектакль для Татьяны Васильевны – праздник встречи с гениальным драматургом, каждый раз – открытие чего-то нового, неизведанного. А в центре – ТЕМА, вечная, от которой щемит сердце… Можно сказать, что в рыночном обществе продажно все. Но это не так. И это хорошо понимал Чехов, воплотивший в себе совесть русской нации. Если мы остались людьми, мы точно знаем, что нельзя продать совесть, честь, дружбу, любовь и многое другое. Для Раневской-Дорониной вишневый сад – это ее детство и юность, ее воспоминания о матери, о счастье прошлой любви, место гибели сына. Постепенно понимаешь, что Раневская, несмотря на свою кажущуюся слабость и ранимость, сильная духом женщина. Она поднялась до величайшей силы духа, потому что не приемлет ту жизнь, в которой красоту могут продать.

Любовь Андреевна: «…Вы видите, где правда и где неправда, а я точно потеряла зрение, ничего не вижу. Вы смело решаете все важные вопросы, но скажите, голубчик, не потому ли это, что вы молоды, что вы не успели перестрадать ни одного вашего вопроса?.. Ведь я родилась здесь, здесь жили мои отец и мать, мой дед, я люблю этот дом, без вишневого сада я не понимаю своей жизни, и если уж так нужно продавать, то продавайте и меня вместе с садом…» (А.П. Чехов. «Вишневый сад».)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Супермен, Бэтмен, Чудо-Женщина, Железный Человек, Люди Икс – кто ж их не знает? Супергерои давно и прочно поселились на кино- и телеэкране, в наших видеоиграх и в наших грезах. Но что именно они пытаются нам сказать? Грант Моррисон, один из классиков современного графического романа («Бэтмен: Лечебница Аркхем», «НАС3», «Все звезды. Супермен»), видит в супергероях мощные архетипы, при помощи которых человек сам себе объясняет, что было с нами в прошлом, и что предстоит в будущем, и что это вообще такое – быть человеком. Историю жанра Моррисон знает как никто другой, причем изнутри; рассказывая ее с неослабной страстью, от азов до новейших киновоплощений, он предлагает нам первое глубокое исследование великого современного мифа – мифа о супергерое.«Подробнейший и глубоко личный рассказ об истории комиксов – от одного из умнейших и знаменитейших мастеров жанра» (Financial Times).Книга содержит нецензурную брань.

Грант Моррисон

Кино
Публичное одиночество
Публичное одиночество

Что думает о любви и жизни главный режиссер страны? Как относится мэтр кинематографа к власти и демократии? Обижается ли, когда его называют барином? И почему всемирная слава всегда приводит к глобальному одиночеству?..Все, что делает Никита Михалков, вызывает самый пристальный интерес публики. О его творчестве спорят, им восхищаются, ему подражают… Однако, как почти каждого большого художника, его не всегда понимают и принимают современники.Не случайно свою книгу Никита Сергеевич назвал «Публичное одиночество» и поделился в ней своими размышлениями о самых разных творческих, культурных и жизненных вопросах: о вере, власти, женщинах, ксенофобии, монархии, великих актерах и многом-многом другом…«Это не воспоминания, написанные годы спустя, которых так много сегодня и в которых любые прошлые события и лица могут быть освещены и представлены в «нужном свете». Это документированная хроника того, что было мною сказано ранее, и того, что я говорю сейчас.Это жестокий эксперимент, но я иду на него сознательно. Что сказано – сказано, что сделано – сделано».По «гамбургскому счету» подошел к своей книге автор. Ну а что из этого получилось – судить вам, дорогие читатели!

Никита Сергеевич Михалков

Кино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса. Последний период творчества Тарантино отмечен «историческим поворотом», обусловленным желанием режиссера снять Nazisploitation и подорвать конвенции спагетти-вестерна.

Александр Владимирович Павлов

Кино
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов
Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

Киновед Дмитрий Комм на протяжении многих лет читает курс, посвященный фильму ужасов, на факультете свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. В своей книге, основанной на материалах этого курса и цикле статей в журнале «Искусство кино», он знакомит читателя с традициями фильма ужасов и триллера, многообразием школ и направлений на разных континентах и в различных социокультурных условиях, а также с творчеством наиболее значимых режиссеров, создававших каноны хоррора: Альфреда Хичкока, Роджера Кормана, Марио Бавы, Дарио Ардженто, Брайана Де Пальмы и других. Книга может быть рекомендована студентам гуманитарных вузов, а также широкому кругу любителей кино.

Дмитрий Евгеньевич Комм , Дмитрий Комм

Кино / Прочее / Учебники / Образование и наука