33 способа превращения воды в лекарство

– А вот это, коллеги, как раз просто, – ответил Мессинг. – Речь идет о том времени, когда нацистские войска потеряют всякую надежду захватить либо сохранить за собой три моря: Черное, Каспийское и Аральское. Утрата их, по Гиммлеру, должна была быть компенсирована захватом какой-то части Индии, то есть перенесением боевых действий на юг Евразии. Очевидно, что в планах Аненербе была посылка группы разведчиков на Индостан. Группа эта должна была подготовить почву для вторжения массивных сил немцев в Индию. И если следовать тем немногим документам, которыми мы располагаем, то разведчики прибыли туда, провели там определенную работу, но вскоре связь с ними была потеряна. Ход же войны очень быстро заставил немцев забыть о честолюбивых планах вторжения в Индию. И уж тем более было не до артефактов. Что ж, все пока что в нашу пользу. Ведь, правда, коллеги, Гималаи – это же не только Непал, так ведь? Значит, летим в Индию, север которой является югом гималайских гор.

– Для Юга Север, а для Севера мы Юг, – пропел Петрович строчку из своей любимой одесской песни.

Теперь, кажется, все окончательно вставало на места.

Мы отправляемся в экспедицию!

По общей договоренности в аэропорт мы выехали все вместе от особняка Петровича. Полька в день нашего отъезда написала стихотворение своим любимым четырехстопным хореем, ради чистоты размера даже поставив ударение в слове «папа» на первый слог:

Папа едет в Гималаи.

Папа там найдет письмо

От больших существ. Узнает,

Как им было нелегко

В этой очень страшной жизни

В дни минувшие. Потом

Им пришлось свой дом покинуть

И другой построить дом.

Папа все о них узнает,

Победит он всех врагов.

Пусть скорей он прилетает

И подарки нам везет.

Последняя строчка оказалась не в рифму, но для автора она была важнее других. К тому же свои стихи Полька спела нам. Только спела не на мотив своих любимых «Крылатых качелей», а на мотив другой понравившейся ей песни, которую в фильме про Буратино пела Черепаха Тортилла. Я же тогда подумал, что даже в этой простой песенке в очередной раз проявились Полькины способности видеть будущее, чего не дано нам, взрослым.

А Колька по дороге в аэропорт рассматривал прихваченный отцом обычный, на первый взгляд, сотовый телефон – не самую дорогую модель. Соответствующие умельцы в свое время усовершенствовали пластмассовую трубку новыми опциями, которые Колька нам продемонстрировал: телефон умел определять направление ветра, составлять прогноз погоды на ближайшие восемь часов, вычислять расстояние до объекта, на который направлялся инфракрасный порт. Самое же, как мне показалось, важное – телефон был снабжен автоматическим переводчиком с хинди на русский. Я диву давался, как быстро Колька овладел премудростями пользования этим чудо-аппаратом. Иному взрослому не под силу так скоро сориетироваться в кнопках самой обычной модели сотового телефона, а тут – мальчишка хватал все на лету! Все-таки уникальные дети у Алексии и Петровича…

Начало наших приключений

Как только мы приземлились в аэропорту Дели, Петрович стал звонить Алексии, за которую очень волновался. Алексия поспешила поделиться указанием от Польки. Петрович включил телефон на громкую связь, и мы, ожидая багаж, услышали: «Полька час назад сказала мне буквально так: папа́ полезет на большую гору, где отведает волшебной водички, после чего станет как новенький…»

– И никаких ипсилонов не надо, – размышлял вслух Мессинг, пока мы ехали в автобусе от аэропорта в столицу Индии, – никаких ипсилонов не надо, чтобы понять это, если позволите, пророчество малышки. Путь наш отсюда будет лежать на север, так? С севера Индию украшают Гималаи. В горах, как известно, вода существует в виде снега. Я имею в виду так называемые «шапки» на горных вершинах. Бывают дожди. Впрочем, где их не бывает? В горах вода также содержится в разнообразных источниках: ключах и родниках…

– А какая разница, – прервал тестя Петрович, – между ключами и родниками?

Ключи, родники…

Мессинг задумался. В какой-то момент нам стало казаться, что до самого Дели мы так и не узнаем не только отличия родника от ключа, но и того, что Мишель хотел нам сказать о Полькином пожелании-пророчестве. За окнами автобуса неспешно проползали виды окраин индийской столицы, не радующие глаз из-за явной бедности строений и бредущих куда-то хмурых обитателей этих районов. Странный город. Странная страна. И Мессинг молчит. А только, казалось, разговорился. И влез же Петрович со своим вопросом, на который даже Ожегову с Ушаковым ответить не под силу. Произошедшее я бы назвал провокацией мессинговской паузы. Петрович явно наслаждался произведенным эффектом, а мы с Белоусовым томились ожиданием, боясь торопить мысль Мишеля. Наконец он заговорил: