4-03. Fuga maggiore

Паладар потер лоб.

— Ладно, хватит нравоучений, — совсем другим тоном, деловым и нетерпеливым, сказал он. — Ты и сам знаешь, как поступить. Весь вопрос в том, хватит ли у тебя духу. Я в ваши отношения лезть не намерен, так что дам только один совет: если вы все-таки решите разойтись, попрощайтесь по-человечески и останьтесь друзьями. В противном случае вы оба серьезно рискуете. Вы с Фуоко потеряли сознание почти одновременно. Мы предполагаем, что проблема в ваших связанных нервных системах. Вы передаете друг другу ощущения от секса, помнишь? И негативные эмоции, которые вы испытывали в последние дни, наверняка тоже связаны: они оказались настолько сильными, что перекрыли порог отсечения, и вы транслировали их друг другу, взаимно поддерживая и усиливая. Если продолжите в том же духе, всерьез рискуете поломать друг другу психику.

Масарик резко поднялся и пошел к двери. Уже переступив через порог, он обернулся.

— Как я уже сказал, Фуоко намерена завтра вернуться в Хёнкон. Она очень хочет поговорить с тобой. Яхта вернется около полудня. Не отказывайся, Кир, тем более что наша решительная девица намерена запереться в лаборатории на Ланте, пока не разберется в своей способности вызывать и изгонять волют. Упустишь шанс — другого может и не выпасть.

И паладар исчез в коридоре. Кирис вздохнул и посмотрел на Гатто.

— Я действительно такой идиот, а? — спросил он.

— Мр-р… дубина стоеросовая! — согласился парс, и по его шерсти пробежала черно-белая насмешливая волна. — Кирис дебил! Фуоко дура! Два сапога пара! Палек пр-р-рав! Обоих в воду!

— Эй! — рассердился Кирис. — Я что, просил меня оскорблять? И Фучи? Ухо сейчас оторву лопоухое!

Парс сунул морду под мышку и принялся презрительно что-то там выкусывать. Кирис внимательно посмотрел на него, прикидывая, не дернуть ли в самом деле за ухо, но передумал. Даже маленькая война с вертким и скользким, как угорь, Гатто требовала совсем других сил и настроения. В другой раз.

Значит, Фучи возвращается завтра?

Внутри появилась и мгновенно выросла твердая решимость: хватит. Хорошего помаленьку, и пора бы и перестать мучать Фучи и себя. Ему хреново без нее, ей еще хуже без него. Какие бы аргументы он ни приводил, сердцем в них он никогда не верил. Если дело действительно в боязни за свою гордость… а ведь Масарик прав — почему паладары всегда правы, а? Раз дело лишь в его самолюбии, не пошло бы все лесом? Если Фучи решит его бросить, он переживет. Хуже, чем сейчас, все равно не получится. Решено: завтра они встретятся, и он извинится. И может, Фучи даже его простит. А уши у него не завянут, нет.

Живот громко забурчал. Кирис рывком открыл коробку, запихал в рот сразу целый брусок концентрата и принялся жевать, одновременно одеваясь. Пора домой. Пусть завтра и новот, но все равно три урока есть. К счастью, все с утра — алгебра, эсперанто и последним естествознание. Как раз к приезду Фучи он расплюется с занятиями, а потом они встретятся. Сегодня же ночью нужно отоспаться — наверное, впервые после ссоры он заснет крепким беспробудным сном, чтобы завтра вернуться к нормальной жизни. И никогда, никогда, никогда больше не надо рассуждать слишком много. В конце концов, с каких вообще пор бабы следуют логике?

Прихватив коробку c батончиками, парень быстро сбежал по лестнице в слабо освещенный холл, махнул доктору Лаю за стойкой регистратуры и уже почти выскочил на улицу, когда уши вдруг резанула громкая трель пожарной тревоги — и тут же в холле погас свет.

И Гатто громко зашипел, ощетинившись, на мерцающие багровым спиральные клочья тумана, возникающие тут и там прямо из воздуха.

«…Харлам в канале. Считаю необходимым проверить новую гипотезу прямо сейчас. Твердотельные сенсорные массивы находятся в сердце аномальной зоны Гамма-23, но еще немного — и выйдут за ее пределы. Следующая точка пересечения их орбиты с Гамма-42 только через девяносто шесть планетарных часов».

«Здесь Квентор. Харлам, я не понимаю твою спешку. Такая лихорадочная деятельность совсем не в твоем духе. Ну, девяносто шесть часов, и что? Я помню, как ты однажды почти сорок стандартных секунд выжидал, расчеты перепроверяя, даже меня взбесил. А сейчас вдруг загорелся, как мальчишка. Что-то случилось?»

«Здесь Тверек. Присоединяюсь. Мы рассчитывали орбиту сенсоров именно для исследования Гаммы-42. А если Арасиномэ среагирует и уничтожит их прямо сейчас?»

«Здесь Харлам. Если уничтожит, у нас еще одиннадцать комплексов на подходе, так что ничего страшного. Коллеги, напоминаю, что в Гамме-42 уровень аномальности настолько высок, что мы не сможем дистанционно контролировать массивы. Мы сможем лишь задать программу и надеяться, что они отработают так, как задумано, не сдохнув по ходу дела. А в Гамме-23 уровень аномальности достаточно низок, чтобы мы могли контролировать процесс хотя бы через субсвязь. С учетом того, что мы планируем эксперименты буквально на бегу, ручной контроль пришелся бы очень кстати».

«Здесь Тверек. М-м… ну, не знаю. Я, в общем, не возражаю. Просто удивительно как-то — ты, и вдруг спешка».