4-03. Fuga maggiore

— Для студенческого аэроклуба, кайтё, если мой склероз правильно напоминает, — отозвалась Труда Баркхорн. — Для патрулирования — тоже, но не в автономного, а в качестве мобильной воздушной платформы для боэй. С безопасной высоты обнаружить объект, сбросить парочку дронов — а дальше они сами разбираются. В одиночку слишком опасно, не предназначены такие машины для боевых действий. Из курицы орла не воспитать, а аэротакси в штурмовик не переделать. Там даже бронирование пилотского места поставить некуда.

— Ладно, — адмирал махнул рукой. — Обойдемся пока без авиации.

— Я могу прямо сейчас два или три типа машины порекомендовать для патруля. Кайтарские. Недешевые, но своих денег стоят. Может, на Могерате аналогичные есть, подешевле…

— Нет. Никаких новых покупок в ближайшее время, тем более таких дорогих. Спасибо, дэйи, можете идти. Однако оставайтесь рядом с телефоном и сообщайте в штаб, с каким именно.

— Что с занятиями в аэроклубе со следующей декады? — осведомилась Саня, вставая. Труда тоже поднялась, опираясь на стол: сломанные полгода назад ноги еще давали себя знать. И ведь Дзии больше на помощь не позовешь! Ну ладно, летчицы — а что, если тяжелые раны получат его бойцы?

— Занятия — как запланировано. Не первой важности дело, но пока вы мне не нужны, так что занимайтесь обычными делами.

Дверь распахнулась, и часовой заглянул внутрь.

— Кайтё, сержант Варуйко Сэйторий требует встречи, — громко сообщил он. На него заоглядывались. — Пустить?

— Откуда она взялась? — изумленно спросил адмирал. На пришедшей ночью яхте, эвакуировавшей студентов и персонал консульства из Шансимы, Варуйко отсутствовала, и куда она девалась, отправленная с экскурсией охрана не знала.

Варуйко отпихнула часового в сторону и вошла в комнату.

— Здравствуй, кайте, — хмуро сказала она. — Я вернулась.

Адмирал оглядел ее с ног до головы. Шорты, голая по пояс, с торсом, обмотанным грязной тряпкой, заскорузлой от крови, в которой с трудом угадывается истерзанная не то майка, не то рубашка. Любимый нож в чехле на бедре, под глазами — темные круги синяков. На нижней губе, вероятно, разбитой или прокушенной недавно, большой кровяной струп.

— Доклад, — потребовал он. — Начиная с момента выхода из консульства вчера вечером.

— Все хреново, кайтё. Я облажалась по всем пунктам. Операция сорвалась… координатор передал о модификации плана? О девчонке Деллавита?

— Может, и передал, да я не видел. Других проблем хватает. При чем здесь Деллавита? — только тут адмирал вспомнил, что Деллавита-Винтаре тоже отсутствовала на вернувшейся яхте.

— Ц-ц… — прошипела Варуйко. — Значит, так, кайте. Когда мы шли в сторону Шансимы, паладар Палек, перехвативший контроль за боэй, бросил девчонку в воду…

— Что? — поразился адмирал. — Зачем?

Краем глаза он заметил, что обе летчицы с интересом прислушиваются к тихой скороговорке, выдаваемой переводчиком. Хрен с ними, пусть слушают.

— Не ко мне вопрос, понятия не имею. Пока ее не выловил дрон, девчонка каким-то образом позвала волют, а потом отключилась. Волюты сопровождали яхту часа два, но агрессивных действий не предпринимали. Потом девчонка очухалась и как-то их отогнала. Не знаю, из-за случившегося или из-за чего еще, но она потребовала, чтобы ее утром вернули обратно в Хёнкон, и Сируко предположила, что ей следует устроить хотя бы персональную вечернюю экскурсию. Поскольку, кроме меня, на восемнадцать студентов оставалось всего три охранника, а меня отправили на спецзадание, сопровождать ее оказалось некому. Однако я предложила совместить индивидуальную прогулку и выполнение задания. Думала, ничего страшного не случится, если оставить девчонку подальше от места контакта. Сируко оценила риски и согласилась.

— Кого другого я бы назвал дебилом, — задумчиво сказал адмирал. — Но координатора… Ладно, дальше.

— Я оставила девчонку в десяти минутах ходьбы от точки контакта. Однако люди Анъями не появились вовремя, опоздав на полчаса или около того. В момент проведения операции девчонка каким-то образом появилась на точке, после чего…

Варуйко случайно зацепила локтем бок и зашипела от боли.

— В общем, кайтё, я сама толком не поняла, что случилось. Двое из «Золотого рассвета» попытались ее схватить, опять откуда-то появились стаи волют, какие-то вспышки начались, молнии повсюду полыхали. Идиоты из Анъями начали палить во все стороны, меня вот зацепили, хорошо хоть, вскользь… — Она покосилась на свой бок. — Потом меня как в серый кисель бросили, я задохнулась и вырубилась. В себя пришла, когда какой-то мудак в ментовской форме по морде хлестал и приговаривал: «Просыпайся, просыпайся!..» Мусоров, видимо, полицай-наблюдатель вызвал, а куда боэй поддержки делись, не знаю.

— Девчонка?