Как известно, Миша Бальзаминов – герой нескольких пьес великого драматурга Александра Николаевича Островского, по которым и был написан сценарий известнейшего фильма. И этот самый Миша мечтал жениться.
– А какая она? – интересовалась невестой его матушка.
– Не знаю! – чистосердечно отвечал сын. – Мне, маменька, все богатые невесты красавицами кажутся.
То есть на самом-то деле Миша мечтал не о женитьбе, а о богатстве. Впрочем, мечтать можно о чем угодно. Главное, понять правила, при которых эти самые «мечтания» превращаются в действительность. Или – не превращаются. То бишь надо научиться мечтать грамотно. И что это вообще за штуковина такая – мечта? Кажется, в нашем материальном мире вещь малополезная. Да любой с пеленок знает: «Дело – прежде всего», «Дело надо делать, господа!», «Будет вам по делам вашим». А куда ж с мечтой?
– Куда их девать, таких-то? – спрашивала маменька Бальзаминова о своем вечно фантазирующем сыночке.
Но оказывается, и у фантазеров есть свои ангелы фантазии на посылках. Больше того, в мечтаниях уже зреют ростки действительности, будто мечта – некий еще не совсем явный, но уже заказ в небесную канцелярию.
Драматург века девятнадцатого Александр Николаевич Островский – автор пьес, по которым век спустя, в 1965 году, блистательный режиссер Константин Воинов снял свой шедевр о Бальзаминове, прекрасно понимал силу мечты. Удивительно, но в своих пьесах этот самый крутой драматург-бытописатель постоянно проводил совершенно крамольную для реализма мысль:Практически все любимые герои, а особливо героини Островского мечтают. Да еще как! Детальные, почти осязаемые мечты Липочки из «Банкрута» делают ее хозяйкой «новомодного» купеческого дома. А вот лихорадочные мечты Катерины в «Грозе» о неземной красоте и безгрешной любви, наоборот, как ни печально, уводят ее из земного грешного мира. Трилогия же о Бальзаминове особенно наглядно иллюстрирует механизм мечтаний в человеческой жизни.
Настоящие мечты – это ад и рай одновременно, азарт игрока и робкие движения души, боящейся показаться на свет. Все это виртуозно и трогательно сыграл в фильме Георгий Вицин – несостоявшийся трагик, вписанный в прокрустово ложе кинокомедий. Сначала его Миша мечтал «по маленькой».
– А мне много и не надо. Я за большим, пожалуй, не гонюсь, – вздыхал он. – Мне хоть что дайте!
«Хоть что» судьба и дала. Пригласили Мишу с маменькой в богатый дом (купеческая дочка в 300 тысяч приданого!). И принимали-то поначалу совсем не плохо. Но вот женитьба так и не состоялась. Больше того, после приема и самого Мишу взашей вытолкали. Отчего это? А не оттого ли, что «заказ мечты» был оформлен неясно: что давать, если человек просит «хоть что»? «Все одно – облако!» – как вздыхала его маменька.
Выходит, прежде чем посылать «заказ» своей мечты в небесную канцелярию, надо заполнить «бланк заказа»:
Вернемся к Бальзаминову. Была ведь и вторая закавыка, от которой вначале его мечта не сработала – не воплотилась в женитьбу. Да, он собирался сыскать жену побогаче, но ведь с богатством-то надо было что-то делать. А что – бедный Миша даже и представить себе не мог.
– Вот сейчас получаю я по 120 рублей в год, – жаловался он маменьке. – А как будет 300 тысяч? Тогда что?
Получается, не готов был Миша ни принять, ни потратить невестиного капитала. Не было у него пока ни размаха, ни замыслов. Самая большая мечта: «А все мерещится мне, маменька, что у нас дом каменный!»
Да только разве это размах? Дом – это весьма приземленно. А раз приземленно, надо бы вообразить себе весь этот дом в деталях, то есть визуализировать. Но этого, мы уже знаем, Миша не делает.
Отчего ж он не представляет все в деталях-подробностях? Да не может он сделать этого! Не видел бедняк богатейших домов – с роскошными интерьерами, богатой обстановкою, паркетными полами и хрустальными люстрами. Вот вам и второй вывод: